Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире

Сыну Веры и ее партнера Клауса два года. Их отношения — яркий пример гендерно-нейтральной семьи. В том смысле, что традиционные (хотя в Северной Европе многие уже давно считают их архаичными) гендерные роли «мужчина-добытчик» и «женщина — хранительница очага» для этой пары давно не актуальны. Очаг в семье охраняет Клаус, журналист-фрилансер, в свободное время действительно поглощающий книги, как семечки. В их небольшой квартире в шумном, соседствующем с самыми злачными барами Гамбурга районе Санкт-Паули, книг гораздо больше, чем детских игрушек.

С ребенком и в хлопотах по дому Клаус проводит значительно больше времени, чем сама Вера, фотохудожник, чьи выставки и арт-перфомансы проходят по всей Германии, а работы публикуются в центральных изданиях вроде журнала Der Spiegel и газеты Die Zeit. Щедрая система грантов для представителей мира искусства в Европе приносит ей неплохой доход.

«А тебя правда устраивает, если мужчина мало или вовсе ничего не зарабатывает и почти все время сидит дома?» — мы с Верой знакомы давно, поэтому я могу позволить себе задавать неполиткорректные вопросы. Моего активного, импульсивного и амбициозного мужа-экстраверта, например, очень сложно было бы представить в ипостаси домохозяина. Да и мне самой вряд ли был бы интересен мужчина, который все время дома.

Вера не понимает, в чем проблема. Разумеется, ее все устраивает. Ее приоритеты — финансовая независимость (она активно копит на безбедную старость) и самореализация. Наличие «бесплатного бебиситтера» (ее формулировка) в лице мужа ей только на руку. Платежеспособность для Веры не критерий оценки мужчины: в партнере она ценит лояльность, интеллект и вовлеченность в отцовство.

О похожих вещах рассуждает и Джулия из Берлина. Она руководит департаментом в крупной компании, связанной с диджитал-индустрией, и работает по 11 часов в сутки. Детей у нее трое, младшему год. Няни у них нет — пользоваться их услугами в Германии не принято. Бебиситтеры стоят очень дорого, и рачительные немцы скорее потратят деньги на новый велосипед или отпуск на море, чем на оплату труда какой-нибудь легкомысленной студентки (нянь с педагогическим или медицинским образованием тут не найдешь, разве что среди выходцев из бывшего СССР). Поэтому большая часть семейных забот лежит на муже Дэниеле — веб-дизайнере с гибким графиком работы. Это распространяется и на ночи: рабочий день Джулии начинается в 7 утра, поэтому к малышу по ночам тоже встает Дэниел.

С Джулией, миниатюрной брюнеткой с короткой мальчиковой стрижкой и манерой очень быстро говорить, практически тараторить, мы пьем домашний лимонад в одном из кафе Кройцберга, где она живет. Местами Кройцберг напоминает мне манхэттенский Ист-Виллидж: граффити и прочий стрит-арт, мрачноватые старые дома с пожарными лестницами на фасадах и публика с полным спектром гендерной идентичности. А местами — Париж: длинные широкие бульвары, где на террасах в любой час дня восседают за пивом или кофе расслабленные жители, и монументальные, похожие на османовские, особняки с каменными атлантами у входа. Во времена ГДР этот район с трех сторон окружала Берлинская стена. А сегодня Кройцберг — плавильный котел с почти 200 национальными комьюнити и настоящий шоурум самых разных типов отношений и семей.

Слушая Джулию, я рассматриваю прохожих. Женщина в хиджабе и в черной абайе[165] с выводком детей. Пара держащихся за руки молодых людей, чей пол с ходу сложно идентифицировать. Мужчина в тесно сидящем деловом костюме с коляской, в которой полусонный малыш потягивает молоко из бутылочки…

Моя собеседница, впрочем, впитала идеи гендерного равноправия еще в детстве. Она выросла в ГДР, где ее мама, как и большинство женщин, работала не меньше мужчин. Это отличалось от Западной Германии, где до сравнительно недавнего времени многие немки после родов надолго — или даже навсегда — бросали работу[166]. Но, по ее мнению, Германия остается достаточно консервативной страной: мужчинам за одну и ту же работу здесь по-прежнему платят больше, чем женщинам[167].

«Мы — продвинутая семья, таких в Германии пока немного, — продолжает Джулия. — В заранее предопределенные социальные роли не верим. Мы — команда. Кто сказал, что менять памперсы — не мужское дело? Чего мужчины не могут делать из того, что делают женщины? Они точно так же способны давать и любовь, и заботу». Правда, с первыми двумя детьми социальные роли в этой семье распределялись вполне традиционно: бо́льшая часть хлопот по дому несколько лет была на плечах Джулии. «Но это не мой вариант, я не домохозяйка, — она резко качает головой. — А если я не буду счастлива, вся семья от этого пострадает. К тому же за последние 10 лет многое изменилось, в том числе и в Германии. Мужчины стали гораздо чаще уходить в декрет».