Новая Тень. Том 3

Видимо, уловив что-то в моих слова, Ржевский нахмурился.

— Не знаю, Влад, сам решай. Стоит ли её втягивать в такое опасное предприятие?

— У неё прекрасный голос. В будущем можно предложить ей петь в клубе.

— Я думал, там будет электронная музыка. Вот это ваше бум-бум-бум, которое я не понимаю.

— О, Анатолий Сергеевич, — я с улыбкой посмотрел на собеседника. — Вы даже не представляете, чем именно прославится наш клуб. Музыка будет прекрасной и зайдёт любому слушателю.

— Допустим, — ответил он. — Но это уже дело второе. Сейчас важно построить его без всяких помех. Хорошо, что у нас появились кое-какие связи, благодаря Моисеенко, — и вот тогда он снова рассмеялся. — Ты ведь сможешь его убедить ещё раз?

— Вообще не смешно, — пробурчал я.

— Ладно, ладно, — полковник успокоился. — Без обид, просто наслаждаюсь моментом, пока шутка себя не изжила.

— Чем больше вспоминаете об этом, тем быстрее она стареет. Но это не ответ, что делать с Элей?

— Я же говорю, сам решай. Здесь никто тебе не советчик. Единственное, что могу сказать — Эльвира проверенный человек. То есть ничего криминального за ней не числится. Я сам собирал на неё дело. Она честная, умная, добрая, но с огоньком. Может любого поставить на место.

— Ну дык, психолог же.

— Вот, вот.

— А Алёна?

— Что Алёна? — Ржевский снова сдвинул брови. — Вот её я бы не хотел втягивать в эти игры.

— Тогда получается, что мы оба будем ей врать?

— Врать? Для этого должен быть задан прямой вопрос, от которого тоже можно уйти.

— Но мы с ней всегда честно общались. И мне бы не хотелось…

— Мне тоже, Влад, — перебил меня полковник, но, вздохнув, продолжил, чуть сбавив тон: — Пойми, она единственное, что у меня осталось. А разборки с Ардусяном, Кравцовым и неизвестными нам силами, ни к чему хорошему не приведут.

— Рано или поздно правда откроется.

— Пусть лучше поздно. Я тебя прошу, не говори ничего Алёне. Ей сейчас точно не до этого. Надо учиться в академии.

— Хорошо, — кивнул я. — Договорились.

— Вот и отлично, — он пожал мне руку. — Тогда увидимся вечером. У нас уйма работы.

— Что правда, то правда, — я выбрался наружу. — Всего доброго.

— Удачи, Ростов, — хмыкнул полковник и ехидно добавил: — И не распускай сильно руки с опекуном. Она хороший человек.

— Знаю.

* * *

На кухне горел свет и доносились женские голоса. Честно говоря, я этому не удивился, однако подобное уже раздражало. Да, пришлось дать дубликат ключей Эле, всё же теперь она официальное лицо перед городом, но кого она привела? Да ещё и не спросив меня.

— Влад? — учительница вышла в коридор, когда я закрыл за собой дверь. — Опять ходил по делам?

— Снова, — устало кивнул я, разувшись и пройдя дальше. — С полковником, так что можешь быть…

Но договорить не смог, так как замер в дверном проёме с раскрытым ртом. Ведь за столом с бокалом вина в руке сидела… Марго.

— Ты? — только и смог выдавить из себя.

— А что такого? — хмыкнула девушка. — Разве ты не рад меня видеть?

— Вообще-то, нет, — я покачал головой и прошёл к холодильнику.

Жутко хотелось пить, и яблочный сок, как нельзя кстати подвернулся мне под руку. На столе стояла бутылка красного вина и два бокала, однако я заметил, что бокал Эли наполнен наполовину. Либо они уже пошли по второй, либо только начали. Или же мой опекун просто не пьёт.

— Фу, как грубо, — отмахнулась Марго. — В прошлую нашу ночь ты был более добрым.

При этих словах глаза Эли удивлённо распахнулись, и она вопросительно посмотрела на меня.

Чёрт, ты же такой реакцией спалишь нас обоих. Эх, психолог…

— Да, — хмыкнул я в ответ и продолжил, чтобы учительница была в курсе произошедшего: — Вы вломились в мой дом, и ты была грязная и зашуганная, как собака. Лишили меня ужина и хорошего алкоголя, а потом ты просто отрубилась. Так ведь всё было?

После моей речи, Марго нахмурилась и смерила меня холодным взглядом. Однако уже через мгновение вновь улыбалась.

— А сейчас, как я посмотрю, ты весьма неплохо выглядишь. В тюрьме есть душ?

— Влад, — ко мне подошла Эля. — Почему так грубо? Перед тобой же девушка, которая из-за тебя же попала за решётку.

— Из-за меня? — я готов был рассмеяться. Да, понимаю, может я и веду себя слишком прямолинейно, но за эти дни настолько устал, что строить из себя вежливого и гостеприимного аристократа совсем не хотелось. — Эльвира Геннадьевна, вы многого не знаете о том, что произошло. И виновным я себя не считаю, — покосился на незваную гостью, — по крайней мере, перед дочерью Милославской.

— Не смей впутывать в это мою мать, — зло прошипела девушка. — Она здесь ни при чём.

— Да неужели? — я вновь хмыкнул. — А раньше ты мне говорила совсем другое.

— Влад? — Эля переводила ничего не понимающий взгляд с меня на Марго. — Может, объяснитесь?

— Если Ростов не испугается, — ехидно усмехнулась она.

— А вот это уже не твоё дело, — я встал со стула и опёрся о столешницу, вперив суровый взгляд в Марго. — Знаешь, а ведь, когда Ржевский прослушивал нас и поймал тебя, на мгновение я даже почувствовал угрызения совести. Но сейчас вижу, что они зря появились.