Вика скривилась от злости, но ничего не сказала, а помчалась вприпрыжку по зелёному газону к поверженным бандитам.
Глава 30
Бутылка вермута, что я купил по пути в небольшом придорожном магазинчике, покоилась на соседнем сидении. Я сглотнул сладковатую слюну и тяжело вздохнул. Выбравшись из машины, забрал вещи и…
— Сами виноваты.
Кирпич на педаль газа, толчок телекинезом, и автомобиль, разогнавшись, полетел с пирса прямиком в прохладную воду солёного моря.
Да, я приехал на то самое место, где до этого спас Семёныча от неминуемой гибели. Не знаю почему, но меня тянуло сюда. Наверное, всё дело в тех убийствах. Всё же в тот момент я действовал слишком хладнокровно и расчётливо. Абсолют дал указания, и я их в точности выполнил.
Сейчас же я испытывал лёгкое чувство ностальгии.
Ещё глоток вермута прямо из бутылки, и я неспешно побрёл в сторону города.
— Как иронично, — произнёс вслух.
Вокруг никого нет, так что можно спокойно болтать со своим вторым Я.
— Я вернулся голый из поместья Юдовой. Что мне эта дорога?
— И ты туда же? — усмехнулся я. — Оторву голову и концы в воду.
— Успокойся, всё нормально. Дома всё равно никто не ждёт. Куда спешить?
— Отвали.
И моя просьба подействовала, Тень замолчала.
В кармане зазвонил телефон. Достав его, увидел «Полковника».
— Алло? — тихо отозвался я, вглядываясь во тьму.
— Влад, едрить твою за ногу! Что опять произошло?! — сразу же возмутился Ржевский. — Гавриленко только что доложил мне, что ты бойню устроил в парке.
— Господин полковник, — вздохнул я и отхлебнул ещё вермута. — Всё в порядке, если вы вдруг волновались за меня.
— Влад… — несколько виновато протянул тот. — Ты же понимаешь, что подобное нельзя оставлять без внимания?
— Конечно, — ответил я и вкратце поведал о кафе, парке и «приятной» встрече. А под конец поинтересовался: — Они коллективное заявление написали?
— Что? — сперва не понял полковник, а потом рассмеялся. — Ты серьёзно? Думаешь, эти уроды что-то нам скажут? Нет, ты свободен, словно птичка. Ну, — он посерьёзнел, — в плохом смысле слова.
— То есть?
— А то и есть, — возмутился он. — Как думаешь, что сейчас будет делать Гарик?
— Хм, — я задумался лишь на мгновение. — Искать меня. Захочет поквитаться, поэтому устроят засаду дома.
— Вот именно! — чуть ли не выкрикнул Ржевский. — Ты сейчас вообще где находишься?
— Так я это, — немного стушевался. — В общем, машину к рыбкам отправил.
— Что?! — а вот теперь он закричал. — Да ты совсем с ума сошёл?!
— Ну а чего такого? Они сами напросились.
— Да хрен на них! Ты как там?! Жив, цел?
— Орёл, — хохотнул я, вспомнив старую шутку из прошлого мира. — Говорю же, всё в порядке, я воспользовался подручными средствами.
— А-а-а, — облегчённо выдохнул полковник. — Я уж было подумал, что ты нырнул вместе с тачкой. С тебя станется.
— Неужто вы считаете, что я настолько безбашенный?
— Да, представь себе, — мой собеседник вновь стал серьёзным. — Но это уже твои проблемы. Скажи мне, где сейчас находишься, я за тобой подъеду.
— Здесь, кстати, можно объездными путями к клубу подъехать. Заодно и посмотрим, что да как.
— Нормально там всё, — почему-то огрызнулся полковник. — Я сегодня там был, говорил с прорабом. Но кататься на своей машине по этим кочкам не намерен. Если хочешь, то ножками топай, но это уже без меня.
— Ладно, ладно, — засмеялся я. — Я вас понял. Тогда жду на месте.
— Отлично, — хмыкнул в трубку Ржевский. — И ещё, Влад. Постарайся хотя бы эти десять мину не встревать в неприятности.
— Ох, любит же твоя задница искать приключения, — с усмешкой произнёс полковник, сворачивая на городскую дорогу. — Заставил ты меня поволноваться.
— Чего это? — спросил я. — Всего лишь пару уродов поколотил.
— Ты их убить мог, — не согласился со мной Ржевский. — Хорошо хоть девчонка додумалась рану зажать у главного хмыря.
— Додумалась? — усмехнулся я. — Если б ей не подсказали, да не оторвали рукав от куртки, хрен бы он дотянул до больнички.
— А, так это ты? — полковник уважительно посмотрел на меня. — Молодец. Вот только я не совсем понял, чем ты его?
— Ну как, — смущённо пожал плечами. — Тенью, конечно. Другого оружия у меня при себе нет.
— Тенью… — вздохнул мужик. — Это плохо.
— Почему это?