Новая теория жизни. Первый разговор

Посему не удивляйся, что на твоей планете во все времена существовали те, кто просто проживал свои годы, делал какие-то свои небольшие дела, занимался с утра до ночи решением бесконечных житейских проблем, не думая о каких-то высоких материях в себе самом, не понимая, что может значить «я» в жизни и не осознавая роли развития в себе этого «я» для самого себя. Всегда существовали те, для кого ощущения надобности Вселенной заменялись рутиной или придуманными легендами, в которых кто-то за кого-то что-то сделает. В жизни таких людей отсутствует надобность в звуках Вселенной. Ведь любые подсказки со стороны Вселенной налагают огромные обязательства в работе над собой, необходимость совершения деятельности, которая требует колоссального труда в динамике и статике. Не желая самоидентифицироваться и осознавать, кто есть человек по своей сути, куда и зачем он идёт, приходится занимать себя теми бытовыми вещами, которые помогают выживать, а не замечать время, пространство, ближнего и даже себя самого. Есть люди, которым не нужно даже внешнее пространство и время, а внутреннее – тем более, потому что любое пространство и время требует упорядоченности, лаконичности, симметрии и гармонии. А их не только надо создать, но ещё и следить за поддержанием порядка, гармонии и симметрии. В то время как симметрия – это одна из важных направляющих человеческой жизни.

Интерес или его отсутствие к своему «я» не зависит от того, является ли человек религиозным или атеистом, погружен ли он в науку или находится в дремучем неведении. Для этого нужны чувства своего «я» и чувствительность к происходящим вокруг него событиям. Если чувств и чувствительности нет, а желание что-то делать или куда-то двигаться отсутствует, то такой человек становится конечным продуктом эволюции в прямом смысле этого слова (в негативном, конечно, контексте). Эволюция в таком случае по своим законам сама решает за человека, куда ему двигаться и в какой системе находиться. Он не задумывается о себе (а иногда и слишком задумывается), об окружающих, о мире, который он наблюдает; в интерес такого человека попадают только нужные и бытовые вещи и проблемы без привязки к Вселенной или чему-то высокому. Такой человек иногда не слышит даже то, что его окружает рядом, он лишь слышит то, что ему навязывается со стороны, не анализируя это совсем. Легче услышать звуки, увидеть образы и почуять запахи, которые стоят на первом плане, чем вглядываться и разгадывать отголоски и очертания далёких звуков и образов, а также принюхиваться к еле ощутимым ароматам, которые посылает Вселенная.

Конечно, призыв слушать какие-то странные звуки и разгадывать непонятные образы воспринимается как отклонение от психического здоровья или граничит с противоестественностью или девиантным поведением личности. Обыватель ответит: зачем нам какие-то звуки Вселенной, у нас своих полно хороших. Отрицая факт наличия стороннего мнения в образе Вселенной, такой обыватель сам погружён в бесконечный шквал стороннего мнения, а ответ на вопрос, куда такой человек больше отклоняется, напрашивается сам собой.

Гораздо противоестественнее слышать звуки тех, кто тебя ведёт в бездну, или следовать навязанным шаблонам в образах, чем слушать звуки и наблюдать образы, которые подготовила тебе через тебя самого Вселенная?

Следование определённым правилам и стереотипам, подчинение и принятие как должное тех явлений, которые просто становятся условным продуктом жизнедеятельности человеческой цивилизации, такой ли удел видится у конечного продукта эволюции – человека?

Большинство людей живут той жизнью, которая даже не определена ими самими. Они находятся в рамках, искусственно очерченных цивилизацией, обществом или чем-то ещё; постоянно присутствуют в границах чего-то или кого-то, разделённые сами, разделяющие и других; существуют под придуманными ими же самими ограничениями, под общественным или родовым контролем или под пристальным вниманием кого-то со стороны или их «великодушным» указанием; интересуются тем, чем их заставили интересоваться.

Такая форма существования человека не является странной. Она подобна смешанному плазменному потоку жизни общества, у которого общее возмущение и одна волна на всех, там невозможно разобрать, кто в этом потоке находится, но этот поток куда-то движется и направляется сам собой или, в конце концов, кем-то, неся за собой всех, кто в нём присутствует.