Новая царица гарема

– Эль-Омар! Эль-Омар! – прозвучало по рядам палаток. Молодой араб спокойно и гордо подошел к Солии и ее братьям.

– В чем обвиняют меня? – спросил он.

– В измене! – воскликнула Кровавая Невеста в страшном гневе. – Никто другой, кроме тебя, не мог похитить у меня раненого врага.

– Ты думаешь, что так как ты пощадила его и чувствуешь к нему любовь, то я исполнил за тебя твою клятву мести и умертвил бесчувственного бея? – отвечал эль-Омар. – Я не сделал этого, я не нарушил твоего права.

Слова молодого араба были мгновенно прерваны. Солия в неукротимой ярости пустила в него копье. Позор, которым покрыл эль-Омар Кровавую Невесту своими словами, возмутил и старого эмира и его сыновей. Копье Солии хотя и ранило молодого араба, но он пошатнулся только на минуту, и хотя кровь струилась из его тяжело пораженного плеча, но он преодолел боль и бурю своих чувств и стоял, холодно улыбаясь и вполне владея собой.

– И ты смеешь, презренный, поносить меня? – воскликнула Солия. – Если бы я не заботилась о том, чтобы ты сознался, куда девал раненого врага, я бы немедленно убила тебя.

– Чтобы заставить меня молчать, ты хочешь учинить несправедливость. В первый раз пощадила ты врага, я видел это. Ты хотела остаться незамеченной, но я был свидетелем. Ты стояла на коленях перед врагом и с восторгом смотрела ему в лицо, вместо того чтобы убить его.

– Замолчи, дерзкий! – воскликнул Абу-Фарези. – Знаешь ли ты, на кого бросают подозрение твои злобные слова? Солия стоит выше подобного позора. Твоя злоба не попадет в нее. Но оправдайся и очисти себя от подозрения в похищении раненого врага, сделанного для того, чтобы вызвать у Солии раздражение и бросить на нее камень подозрения.

– Да, очисти себя от этого тяжкого греха, эль-Омар, – согласился Абу-Варди со своим братом. – Что скажет мой мудрый и высокий отец?

– Никто, кроме тебя, не был на месте. Очисти себя от подозрения, – сказал старый эмир.

– Я не знаю, где у Кровавой Невесты раненый враг, – отвечал эль-Омар. – Спросите не у меня, а у нее, где он спрятан, ибо когда я вошел в палатку, прежде чем Солия вернулась в нее, раненого там уже не было, а Солия грозила мне смертью, если я только подойду к палатке. Говори, будешь ли ты отрицать это?

– Ты должен сознаться, презренный пес, куда ты девал врага! – воскликнула Солия, бледная и дрожащая от страшного гнева. – Ты должен сознаться, куда ты его дел, чтобы поднять против меня это дерзкое обвинение.

– Мне не в чем признаваться, я уже сказал все, что знал, – отвечал эль-Омар, также смертельно бледный от волнения. – Ты можешь убить меня, можешь меня замучить, но все окружающие воины знают истину.

– Смерть нечестивцу! – воскликнула Кровавая Невеста и ударила своим копьем молодого араба так, что он упал. – Признавайся, неверный пес, где враг?

Братья бросились к упавшему.

– Я умираю… из-за тебя, – сказал он задыхающимся голосом. – Я ничего не знаю о враге, которого ты пощадила, – прошептал он все более и более слабеющим голосом.

В эту минуту в конце лагеря раздался дикий шум, поднялась невыразимая суматоха. Но прежде чем рассказывать, что произошло далее в лагере эмира, мы должны посмотреть, что было в это время с Зорой и что случилось с ним в то время, когда Сади был побежден впятеро превосходящей его силой.