Новая царица гарема

Поздно вечером на другой день к старым развалинам подъехал всадник. Когда он подъехал, то можно было видеть, что это капиджи-баши[4], принадлежащий к числу высших офицеров турецкой армии. Он был одет в темно-синий с серебряными шнурками сюртук и черные панталоны, на боку была сабля, за поясом кинжал и пистолеты. Подъехав к развалинам, он сошел с лошади и бросил поводья караулившему у входа старому дервишу, который приветствовал приехавшего в высокопарных выражениях. Магомет-бей, угрюмый, суровый, не обратил никакого внимания на старика и прямо пошел в развалины. Привратник низко поклонился начальнику капиджи-баши и ввел его в приемную. Вскоре дверь в зал Совета отворилась, и бей вошел в нее. Увидев сидящего на подушках шейх-уль-ислама, он бросился на колени. Мансур-эфенди был один.

– Ты приказал мне явиться, мудрый и великий баба-Мансур, – начал пришедший, – и твой верный слуга Магомет-бей поспешил исполнить твое приказание.

– Мне надо передать тебе важное приказание, Магомет-бей, – сказал Мансур-эфенди таким тоном, каким господин говорит со своими слугами. – Ты знаешь, что пятнадцатое рамадана очень близко, это день, когда султан, сопровождаемый мной, торжественно отправляется в мечеть, где хранится плащ нашего пророка. Для тебя, которого я сделал начальником капиджи-баши, этот день также большой праздник.

– Я всем обязан тебе, и мой полк тебе же обязан своим значением, мудрый баба-Мансур, – вскричал начальник стражи сераля. – Приказывай твоему слуге Магомет-бею, я, не колеблясь, исполню все! Окажи мне милость, дав случай доказать тебе мою преданность. Я горю желанием укрепить твою власть!

– Пятнадцатого рамадана ты будешь иметь случай снова доказать мне твою верность, Магомет-бей, – отвечал шейх-уль-ислам. – Рашид-паша, который будет в серале пятнадцатого рамадана, не должен выйти из дворца живым, он стал врагом Корана и сделался опасен и вреден для дела нашего святого пророка, поэтому смерть отступника неизбежна!

– Твое приказание будет исполнено, могущественный и мудрый баба-Мансур.

В эту минуту в комнату вошел молодой привратник и низко поклонился.

– Что тебе надо? – спросил шейх-уль-ислам.

– Пришел посланный от принцессы Рошаны по имени Сади, который принес письмо и требует личной встречи с Мансуром-эфенди, – сказал дервиш.

– Принцесса очень рекомендовала мне этого юношу, – сказал шейх-уль-ислам, обращаясь к Магомет-бею. – Я решил поместить его под твое начальство, в дворцовую гвардию, я очень рад, что он пришел именно теперь, когда ты здесь. Посмотри на нового лейб-гвардейца!

Затем, обращаясь к дервишу, он приказал ввести Сади. Дервиш поклонился и вышел, чтобы привести терпеливо ожидавшего молодого человека.

Сади вошел в зал Совета и увидел Магомет-бея, в котором по мундиру узнал офицера, лежащего у ног сидевшего на подушках сановника. В первую минуту Сади не знал, что ему делать, но затем подошел к пристально глядевшему на него Мансуру-эфенди, опустился на колени и подал ему письмо принцессы Рошаны. Казалось, что красивый стройный юноша понравился шейх-уль-исламу. Мансур взял письмо, распечатал и стал читать.

– Тебя очень хорошо рекомендуют в этом письме, Сади, – сказал он, – говорят, что ты благоразумен, решителен и верен, а это величайшие достоинства мужчины. Ты желаешь служить под знаменем великого пророка? Я исполню твое желание, ты поступишь в полк, который охраняет не только священную мечеть в султанском дворце, но также и внутренние покои султана.

– Ты хочешь сделать меня лейб-гвардейцем, мудрый Мансур-эфенди? – вскричал Сади.

– В императорскую гвардию назначаются только за особые отличия, потому что принадлежать к числу капиджи-баши большая честь, и я надеюсь, что ты отплатишь усердием и преданностью за оказываемую тебе милость, чтобы мне не пришлось изгнать тебя. Я требую от тебя слепого повиновения и предупреждаю заранее, что всякое нарушение будет строго наказано.

– Благодарю тебя, великий и милостивый Мансур-эфенди! – вскричал с восторгом Сади. – Ты делаешь меня лейб-гвардейцем, положись на меня, я вечно буду благодарен тебе за эту милость.

– Магомет-бей, – обратился тогда шейх-уль-ислам к офицеру, разглядывавшему Сади, – возьми этого юношу в ряды твоих храбрецов и давай ему с завтрашнего дня такое же жалованье, какое получают и все остальные. Пока он может сохранить свое имя, если же он отличится, тогда от меня будет зависеть, дать ли ему новое, более достойное. Я не сомневаюсь, что из него выйдет хороший солдат, который употребит все усилия, чтобы отличиться.

– Завтра утром ты получишь платье, – сказал начальник капиджи-баши, обращаясь к Сади, – вместе с тобой поступил ко мне сын одного знатного черкеса, Гассан.

– Завтра утром! Я горю желанием сейчас же начать службу! – вскричал Сади. – Дай мне случай отличиться, и ты увидишь, что я не дорожу жизнью!

– Иди и обратись завтра к Зора-бею, – приказал Магомет-бей, – случай, о котором ты говоришь, не заставит себя ждать.

Сади поклонился баба-Мансуру и начальнику капиджи, затем встал и оставил комнату, полный блестящих надежд.