Новая версия

Вкратце изложив суть злоключений Мыльникова и положив на стол прокурора записку с их письменным изложением, тесть Мыльникова попросил оказать ему содействие в прекращении уголовного преследования своего зятя, а также в возбуждении уголовного дела против Минка.

— Я должен внимательно изучить все материалы на предмет законности возбуждения уголовного дела и обоснованности действий… — Иван Юрьевич продолжал говорить, а его рука аккуратно вывела на листе бумаги сумму.

— Да, — кивнул «представитель потерпевшего», — я Вас прекрасно понял, — одновременно написав на том же листе: «Согласен. Деньги будут в банковской ячейке, депонированной на имя Царькова!»

Март 1998 года.

— Ага, так, понял, точно прекращено? А розыск мой отменен? Отлично!

Ну, наконец-то! А что, по Минку возбудили? По пяти статьям? Ну молодца! А сколько отдал? Пол-ляма выложить пришлось? Ладно, хрен с ними, еще заработаем. Там двести штук должны остаться. Съемщики-то мои, которые у меня квартиры снимают, платят все вовремя? Ну, вот и хорошо, главное, что у меня теперь руки развязаны! Ну, ладно, спасибо тебе, Гаврилыч, давай, я в долгу не останусь, ты меня знаешь, до связи…

Мыльников был готов прыгать до неба от счастья. Он тут же позвонил брату тестя в Северово.

— Привет, узнал? Богатым все равно буду! Ну что там по моему вопросу? Собирался сам мне звонить? Ага, да, завтра же и буду. Встретишь? Машину в аэропорт пришлешь? И на том спасибо. Алексей Гаврилыч, просьба у меня к тебе такая: там, в Москве на меня розыск сняли, но вдруг чего, ты же знаешь, — это же Россия, вдруг не дошло до Северово еще, в общем, подстрахуй там меня через ваших правоохранителей, чтобы меня ненароком не приняли и не закрыли. А за это я тебе отдельное спасибо скажу. Сделаешь? Ну, вот и отлично, а я прямо сейчас заказываю билеты на самолет и тебе потом отзвонюсь. Ну, давай, до встречи!..

* * *

Губернатор Северовской области Мыльникова принять не смог, его срочно вызвали в Москву. Ситуация в регионе продолжала накаляться и грозила выйти из-под контроля областной администрации. Шахтеры опять стали перекрывать железнодорожные пути, выдвигая уже не только экономические, но и политические требования. А как же им было не бастовать, если угольная отрасль крупнейшего в России угольного региона, добывавшая миллионы тонн этого природного топлива, находилась в глубочайшем кризисе?

Несмотря на увещевания и меры воздействия, руководители шахт, добывавших стратегическое сырье, продолжали, как и в начале девяностых годов, отгружать добытый уголь в адрес фирм-«однодневок». После этого он растворялся на необъятных просторах страны, в конце концов попадая к западноевропейским потребителям. Директора угольных предприятий и их приближенные обрастали загородными особняками, джипами и прочими материальными благами, оставляя при этом львиную часть украденных у горняков и государства денег на своих валютных счетах за границей. А шахтерские семьи прозябали в нищете.

Не за горами маячил общегосударственный дефолт. Государственная казна, как впрочем, и казна Северовской области, была практически пуста. Правительство больше не могло дотировать нерентабельные шахты, а угольный транш, полученный на реструктуризацию угольной промышленности России, был полностью разворован.

Александра Ивановича принял один из заместителей губернатора, которому тот поручил с ним встретиться. Внимательно слушая своего собеседника, Игорь Игнатьевич Бородин, а именно так звали вице-губернатора, делал какие-то пометки в своем журнале. Когда речь шла о Минке, он очень подробно расспрашивал Мыльникова о его судьбе и фиксировал услышанное на бумаге.

— Я Вас понял. Смею заверить, что обо всем, что Вы мне рассказали, я доложу Андрею Григорьевичу, когда он вернется из Москвы. Алексей Гаврилович очень уважаемый мною человек и очень давний знакомый, поэтому Вы можете свободно говорить со мной о том, о чем хотели переговорить с губернатором. Он является первым лицом области, а по давней, еще советской традиции, такие вопросы напрямую с руководителем региона не обсуждаются. Итак, я весь внимание.

Было видно, что Мыльников волнуется. Он сообщил, что у него имеется кое-какой капитал, который он хотел бы вложить в стоящее дело и ему кажется, что очень хорошими объектами для вложения его скромных денег могли бы стать акции металлургических предприятий Северовской области.

— О каких суммах идет речь? — с интересом поинтересовался Бородин.

— Сумма не очень большая, порядка пятнадцати миллионов долларов, но надеюсь, это только начало.