Новая версия

Федор понимал, ему нужно бежать. Но как? Всего полсуток назад ему, запихав кишки назад, зашили живот, он потерял много крови — и бежать? А вдруг по дороге швы разойдутся? Тогда ему конец. Да и, собственно, куда бежать? Но и оставаться было нельзя. Его элементарно могли добить прямо здесь, вот на этой самой кровати. Как его вычислили? Чей это был человек: Мыльникова или из Северово? Если даже его не убьют, завтра с утра сюда примчится опергруппа, ведь против него возбуждены два уголовных дела. В Северово и здесь, в Москве. В таком случае долечиваться ему придется в тюремной больничке.

Невероятным усилием он встал с кровати. Голова кружилась, перед глазами летали белые мухи, ноги и руки тряслись, но Федор поставил себе задачу — несмотря ни на что, начать ходить.

Поначалу он, еле бредя, сходил в туалет. После поставленной медсестрой капельницы ему стало лучше и он даже умудрился выйти в из отделения в холл. Пообщавшись там с одним из пациентов соседнего неврологического отделения, он узнал, что реанимация находится на втором этаже, а внизу, прямо под ней, приемное отделение, куда поступают больные и откуда они распределяются по другим отделениям. От избытка свободного времени и желания с кем-нибудь поговорить его собеседник стал рассказывать, как долго его оформляли в приемном покое при поступлении. Минкуже хотел было откланяться и идти к себе, но вдруг остановился, так как болтливый рассказчик сообщил, что в приемном отделении, рядом с туалетом, где поступающие сдают анализы, есть запасной выход во двор больницы. Туда вроде как подвозят тяжелых больных на «неотложке», чтобы не ломиться через центральный вход в стационар.

— Вы ничего не путаете? — прищурился Федор.

— Да Вы что? Нет, конечно! Сам видел, когда банку с мочой на столик ставил, — обиженно ответил собеседник.

Вернувшись в палату, Федор позвонил Тумелю и, рассказав ему о том, что приключилось, попросил подъехать к нему в больницу к десяти часам вечера, прихватив ботинки, одежду и деньги.

За пятнадцать минут до отбоя, который был в десять часов вечера, Минк аккуратно, стараясь не привлекать к себе внимания, вышел в холл, откуда осторожно спустился вниз по лестнице и доковылял до приемного покоя.

— Мужчина, Вы куда? — Прямо перед ним вырос врач из дежурного отделения.

— Да я, это, в туалет сходить решил, — побледнел Федор.

— Вы оформляться пришли? Самообращение? А почему на Вас больничная пижама?

— Ну, да, — промямлил Минк. Он был на грани провала.

— Та-а-к, давайте-ка, проходите вон в тот кабинет, а я сейчас приду, будем разбираться! — нахмурился эскулап.

— Антон Павлович, ну где же Вы, Петроченкова срочно нужно в реанимацию, — из дальнего конца коридора закричала медсестра, — у него явно обширный инфаркт!

— Да бегу я уже, отойти человеку в укромное местечко не дадут, — насупился врачеватель.

Используя ситуацию, Федор Петрович быстро нашел туалет и дверь рядом с ним, над которой висела табличка с надписью «запасный выход». Он дернул дверь. «Слава Богу!» — дверь открылась и ему в нос сразу же ударили ароматы свежего майского воздуха. Стемнеть еще не успело, и он без особого труда нашел дорогу к воротам входа в стационар, где его уже ждал Тумель…

Саня приметил его еще издалека, пока он ковылял до КПП. Машину Тумель заранее подогнал прямо ко входу, а охраннику дал на лапу пятьдесят долларов, чтобы без проблем забрать шефа из лечебного учреждения.

— Федя, привет, как ты?! — Тумель решил было помочь Минку забраться на переднее пассажирское сидение, но тот лишь вяло махнул рукой — сам, мол, заберусь, ничего страшного.

— Ничего, Бог даст, жив буду.

Обогнув машину, Тумель открыл дверь. В это время Минк услышал резкий визг тормозов проезжавшей мимо машины. Он еще не успел ничего понять, когда отрывисто застрекотал автомат и пули градом забарабанили по их машине, пробивая насквозь корпус, кроша стекла и впиваясь в человеческую плоть. Последнее, что увидел Федор, была маленькая иконка Божией Матери «Умиление», которую Тумель прикрепил к передней панели. Ему показалось, что из-под прикрытых глаз Богородицы потекли слезы…

Глава третья

Воскресенье, 12 июля 2009 года.

Хорошо быть богатым. А еще лучше богатым и здоровым. Почему, когда человека поздравляют, то первым делом желают ему здоровья, а уже потом все остальное? Да потому, что без здоровья, как без воды — и не туды и не сюды. Такие мысли первым делом посетили его голову, когда Василий проснулся. Воскресное утро, на часах всего семь, а он чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Не в пример тому состоянию, в котором он находился вчера. Рывком оторвав свое здоровое и сильное тело от кровати, Василий энергично сделал короткую, но интенсивную зарядку и пошел принимать водные процедуры.

В голове крутилась мысль: с чего ему начать свое расследование.

Первым делом, по его мнению, следовало отработать версию причастности Мыльникова к убийству Минка. Уж у кого, а у этого человека мотив был железобетонный: месть и желание во что бы то ни стало сохранить украденные у Минка активы.