Новая версия

— Триста штук и без всякой торговли, иначе я пас, и никакие Ваши угрозы не помогут, — с железными нотками в голосе твердо ответил оперативник. — Кстати, Минк уже под стражей, где вторая половина моего гонорара?

Маковский достал прочный полиэтиленовый пакет, в котором лежало двести тысяч долларов, и передал Безрукову.

— Здесь двести. Сто за Минка и сто — предоплата за Паяльника. И не торгуйся, ты меня знаешь, я не обману, просто нет сейчас времени доставать наличку.

— Окей, — по-деловому ответил мент. — Завтра на этом же месте в девятнадцать ноль-ноль жду Вас с оставшимися деньгами. О ЧП в изоляторе Вы, я думаю, узнаете и без меня.

Не прощаясь, он вылез из машины, и сев в свой черный «Лендкрузер», плавно влился в автомобильный поток. Он не заметил, как так же плавно в этот поток влилась неприметная «Шкода» оперативно-поискового бюро, с сотрудниками, осуществлявшими за ним наружное наблюдение.

* * *

Два часа назад, перед уходом со службы, начальник изолятора временного содержания вызвал его к себе. Николай Антонович без обиняков предложил ему совершить должностное преступление. Сегодня ночью он должен поместить задержанного Минка в одну камеру с задержанным Стручковым. Можно было бы подумать, что в этом такого особенного, ведь формально оба этих подозреваемых по одному делу не проходили. Но нет. Дело в том, что Стручков уже был осужден и отбывал срок в колонии строгого режима за убийство, тогда как Минк являлся первоходом. И хотя подобные нарушения не считались какими-то особенно вопиющими, такие маневры со стороны дежурного по ИВС нарушали не только правила внутреннего распорядка, но и закон. Особенно, если в результате, оба сидельца оказывались в морге. А именно так и должно было случиться этой ночью, в его, капитана Наполова, дежурство.

Семен Наполов размышлял недолго. Знал Антоныч его ситуацию, поэтому и говорил свободно, не таясь. Некуда Семену деваться, мать у него больна. Раку нее. И если в ближайшее время не найти денег на операцию за границей, то она умрет. А деньги нужны нешуточные — шестьдесят тысяч долларов. И это только начало. А где их взять? Семья Семена и так едва концы с концами сводит. Жена в отпуске по уходу за младшим сыном. Старшему на следующий год поступать в институт, а зарплата у Наполова — кот наплакал. Пытается он копейку зашибить, таксует ночами на своем видавшем виды «Ланосе», а толку? Деньги словно вода сквозь пальцы утекают. А тут такое горе. Поседел он раньше времени, глаза ввалились от недосыпа и постоянных дум о матери, плечи опустились. Глаза у него блеклые, тусклые и ничего его в этой жизни не радует. Именно поэтому стоило его начальнику только озвучить свое предложение, как Семен разом подобрался, глаза заблестели, лицо ожило. Кто-то давал ему шанс. И плевать, что этот «кто-то» был явно не от Господа Бога.

— Ну так что, Семен, ты согласен? — Начальник ИВС майор Ануфриев внимательно смотрел ему в глаза.

Кто бы мог подумать? Коля Ануфриев, его бывший боевой командир, «афганец», и предлагал ему такое.

— А что бы ты сделал на моем месте? — вопросом на вопрос ответил Семен.

— Значит, согласен, — с явным облегчением выдохнул начальник.

— Согласен, — подтвердил Наполов, — только деньги сразу. — Он с нажимом посмотрел Ануфриеву в глаза. — Все шестьдесят тысяч должны быть у меня сегодня здесь.

— А они уже здесь, — сказал Ануфриев, достав из своего сейфа небольшой пакет и кладя его перед Наполовым на стол, — главное, чтобы ты все сделал тип-топ. Не облажаешься?

Он сверлил подчиненного испытующим взглядом. Сколько они с Наполом положили в Афгане «духов», не сосчитать. И ни разу у него не было случая усомниться в Семене…

Отложив в сторону очередной криминальный роман в мягкой обложке, который он не читал, а скорее, машинально пробегал глазами, пытаясь сосредоточиться на предстоящем деле, Семен взял со стола связку ключей и вышел из кабинета помощника дежурного по ИВС.

Дежурная смена изолятора состоит из двух человек — дежурного по ИВС и его помощника. Помощником сегодня с ним заступил прапорщик Онищенко. И хотя приказом, который регламентировал их деятельность, помощнику дежурного спать не разрешалось, Семен отправил Вадима от греха подальше. Пусть давит на массу, в таких щекотливых ситуациях помощь ему была не нужна. Он справится сам, а свидетели ни к чему.

Лязгнув ключом, он открыл тяжелую дверь камеры и негромко позвал:

— Следственно-арестованный Минк, на выход.

Они прошли по коридору, и подобрав на связке другой ключ, Наполов отворил им дверь камеры, на которой висела табличка с номером «7».

— Это зачем еще, гражданин начальник, — отбросив остатки сонливости, недоверчиво спросил Степан Петрович. — Почему ночью?

— Поговори мне еще, — тихонько подтолкнув его внутрь камеры, беззлобно ответил Семен, закрывая тяжелую металлическую дверь.

Он вернулся в кабинет, открыл сейф и, достав оттуда шесть пачек со стодолларовыми купюрами, не спеша стал их пересчитывать. Доверяй, но проверяй, всякое может быть. Вдруг ему подсунули фальшивку?