Новая весна

— Я ж говорю — сломал, — гордо сообщил дедок и, откинув назад неухоженные седые волосы, важно прошествовал к дивану.

Карета скорой помощи приехала почти через два часа. К тому времени от нестерпимой боли старик успел покрыть тройным матом Веру, всю свою родню, всех деревенских и уже добрался до государственных чиновников. Белый, как стена, он орал густым басом, столь ему несвойственным, и грозился залезть на стену, если через две минуты боль не утихнет.

Когда деда, наконец, увезли в больницу, Вера даже испытала некое подобие радости. Но уже через секунду весь груз пережитого сегодня обрушился на нее с новой силой. Девушка угрюмо побрела в сарай, куда убрала тело Дружка.

Густая шерсть пса слежалась тугими катышками. Верина рука непроизвольно потянулась к ножницам, которые висели на длинном гвозде, вбитом в деревянную стену. Но как только ладонь коснулась прохладной стали, она в ужасе отдернула ее. Ее глаза вмиг наполнились слезами. Больше никогда ей не придется выстригать неопрятные катышки из шерсти ее преданного пса. Ни-ког-да!

Буренка молча наблюдала за Верой. В ее глазах легко читалась глубокая скорбь. Как будто она все понимала. Девушка медленно подошла к своей любимице и погладила ее по теплой ложбинке между рогов. Буренка скорбно, протяжно замычала.

— Не переживай, сейчас я заберу Дружка, — понимающе кивнула Вера. — Он был хорошим другом и его обязательно нужно предать земле.

Кажется, Буренка одобрительно кивнула в ответ. Вера стащила с широкой полки кусок полиэтиленовой пленки, которой весной закрывала теплицу. Расправила ее на полу и уложила сверху тело Дружка. Корова протяжно замычала, прощаясь с преданным псом.

Недалеко от дома, в березовой роще, обливаясь потом и слезами, Вера выкопала неглубокую яму и опустила в нее тело Дружка, бережно завернутое в пленку.

Соорудив высокий холмик, она сделала зарубку на березе, под которой похоронила верного пса. Весной она обязательно придет на это место и посадит здесь куст розы.

Ночь опустилась на деревню. Вера медленно брела домой, впервые ловя себя на мысли о том, что возвращаться в родную избушку ей вовсе не хочется. Впереди ее ждал одинокий вечер, пропитанный невыплаканной, раздирающей душу горечью потерь. Почему так несправедливо устроена жизнь? Почему ее с самого рождения предают самые любимые и дорогие люди? Что в ней не так? Почему именно она? Почему…

Вера подошла к родной калитке, и легкий холодок пробежал по позвонкам. В доме горел свет!

Девушка зажала рот рукой и попятилась назад. Значит, он вернулся. Вернулся, чтобы ее убить. Как ненужного свидетеля. Значит, нужно бежать. Только куда?! Где укрыться от этого страшного человека?! К Машке? Она ее и на порог не пустит. Дядя Коля в больнице. Остается только баба Клава.

В панике Вера не сразу заметила огромного черного монстра, возвышающегося посреди улицы. А, когда заметила, было уже поздно. С размаху врезавшись в металлический корпус, она завалилась на спину и зажала уши руками. Махина разразилась такими оглушительными воплями, что девушке показалось, что ее барабанные перепонки лопнули, и теперь эти страшные звуки проникают напрямую в мозг. Скрючившись на снегу, словно раненый зверек, она слабо вздрагивала и повизгивала.

Все закончилось так же неожиданно, как началось. Взвизгнув в последний раз, махина мигнула красными огоньками и затихла. Чьи-то торопливые шаги быстро приближались к ней и совсем рядом затихли.

— Эй, ты чего? — раздался удивленный мужской голос. — Давай поднимайся. Хватит на снегу валяться.

— Что это было? — по-прежнему боясь пошевелиться, с трудом разлепив скованные ужасом губы, спросила Вера.

— Сигнализация на машине сработала, — еще больше удивился мужчина. — А ты чего, машин отродясь не видела?

— Почему не видела? — поднимаясь на ноги, спросила Вера и сама же ответила: — Видела. Только не слышала, чтобы они так орали.

— Ты прямо уникум какой-то, — усмехнулся мужик. — На дворе двадцать первый век, а взрослая девка не знает, что такое сигнализация.

— Да знаю я все, — гордо вздернула подбородок Вера. — Просто у меня сегодня день был… непростой. Я сейчас только любимого пса похоронила. А тут эта… разоралась… И вообще, кто вы такой?

— Я-то? — хмыкнул мужик. — Так этот, дядя Федор — вот кто. Мне с хозяйкой этой избенки поговорить нужно. Ты случайно не она?

— Нет! — слишком поспешно вскрикнула Вера. — Но я ее хорошо знаю. А зачем она вам?

— Поговорить с ней нужно, — мужик подошел к девушке вплотную. Его ледяной взгляд уперся в расширившиеся от страха глаза девушки.

Таких здоровенных мужиков ей видеть не приходилось. Ростом под два метра, шире ее в три раза, он дышал ей в лицо реальной, леденящей душу угрозой.

— Так, вы мне скажите, а я ей передам, — попыталась улыбнуться Вера. — Когда увижу. Говорят, она в город уехала. Когда вернется — неизвестно. Может через неделю, а может и через месяц.

— Чего ты мне заливаешь?! — по-звериному зарычал мужик и схватил Веру за грудки. — Быстро пошла в дом!