Новая заря

Следующим шоком Василия Шуйского стало то, что блюстителем престола в отсутствие императора была… баба. «Польская шлюха и ведьма», как он ее за глаза окрестил.

Государыня императрица Марина Георгиевна честно старалась оказать Шуйскому должное уважение. Приняла с почестями. Но разве можно было уважить человека, что тебя искренне ненавидел и презирал? Вот с испанским послом она легко нашла общий язык. Многое обговорили. Ведь Марина была в курсе испанских планов Дмитрия, а потому уверенно рассуждала и вела беседу. А Василий едва сдерживал свое разочарование и раздражение, что не смогло укрыться от ее взора. Прямые вопросы были неуместны, но она догадывалась. Не такой он желал застать Москву и Русь. Совсем не такой. Он вернулся в сломанный мир, полный самых страшных и отвратительных кошмаров и ужасов…

Глава 2

14 января 1608 года, Москва

Новость о разгроме войска Мстиславского под Коломной дошла до Москвы с изрядным опозданием и еще большим искажением. Кое-как добравшиеся до столицы стрельцы поделились своими наблюдениями, обильно сдобренными приукрашенными этюдами, комментариями и откровенными фантазиями. К тому моменту Дмитрий уже успел разгромить Герая под Серпуховом и Коломной, ожидая под Тулой остатки его армии. Но в Москве о том не ведали. До них дошли сведения только о том, что Мстиславский разгромлен, а бесчисленная армия степи надвигается на столицу.

Уныние и ужас охватили жителей.

– Ты понимаешь, что это конец? – хмуро поинтересовался Василий у Патриарха с порога, завалившись к нему… в гости.

– Не понимаю. О чем ты?

– Крымский хан займет Москву и…

– Нет.

– Что – нет?

– Он не займет ее.

– Почему? – удивился Василий.

– А почему он ее должен занять? – повел бровью Патриарх.

– Так Мстиславский разбит! Наголову!

– И что? – продолжал недоумевать Иов.

– Как что? Ты издеваешься, что ли?

– До нас разве дошли новости о разгроме легиона?

– Там меньше пяти тысяч строевых! О чем ты говоришь?! Разве он выстоит против такой силищи?!

– Под Ивангородом он выстоял против огромного войска шведов. Один к пяти, а то и к шести. А швед – он не крымчак. Покрепче будет.

– Ты так веришь в Дмитрия? – искренне удивился Шуйский.

– Я верю себе и тому, что еще не выжил из ума. Ты разговаривал с этими стрельцами?

– Да.

– Понял, как, а главное, сколько они шли до Москвы?

– Так седмицу, не больше. До Коломны-то не далеко[80].

– Все так. Недалеко. Так вот беда – шли они не маршем, а как могли. Обоз-то Герай взял. А им пришлось как-то пропитание искать. Кого ни начну расспрашивать – все больше по деревням окрестным да селам блуждали, медленно пробираясь к Москве. Три-четыре седмицы – вот минимум то время, что они шли.

– Допустим. И что с того?

– А то, что Герая под Москвой до сих пор нет. И где он – мы не знаем.

– Как и где император.

– Верно, – кивнул Патриарх. – Возможно, он сейчас его уже разбил или вьется, изматывая боями. Нам того неведомо. Известно только то, что каким-то образом он удерживает Герая от продвижения на Москву. А значит, жив-здоров и легион его цел. Ну, насколько это возможно. Во время Ливонской кампании он тоже никому и ничего не говорил до самого ее завершения. Мы здесь узнали о том, что он побил шведов на Валдае, когда он уже Ригу взял и безобразничал в Балтийском море.

– Так ты хочешь Москву без защиты оставить? – прищурился Василий. – Если его разобьют, куда Герай придет? Сюда. Кто ему отпор будет давать?

– Куда придет? Так в Москву.

– Вот о том я речь и веду.

– Не о том ты говоришь и не с тем, – холодно произнес Патриарх. – Ступай к государыне императрице да предложи возглавить оборону города. Она баба толковая. Не откажет.

– Она – баба.

– Баба, помазанная на Императорский престол. Она законный соправитель Дмитрия. Ей и решать.

Василий Шуйский раздраженно посмотрел на Иова и, ничего не говоря, вышел.

Глава 3

18 января 1608 года, Москва

Василий Шуйский, уйдя от Патриарха, начал истово работать с электоратом.

Соус был один – подготовка к защите Москвы. К Марине он так и не зашел, демонстративно ее игнорируя. Однако про Дмитрия отзывался в самом лучшем ключе. Дескать, пока император из последних сил сдерживает татар, мы здесь прохлаждаемся. Он выигрывает нам время, чтобы подготовиться и защитить город. А мы? Ну и так далее.

Таким образом, он выступал, позиционируя себя как сторонника и сподвижника Дмитрия, завязывая на себя тех, кто тяготел к императору, но не хотел подчиняться женщине. Марина не вмешивалась. Да и что она скажет? Он ведь про нее ни слова дурного на людях не говорил. Просто игнорировал, будто бы ее и нет. Ей оставалось только нервничать, готовиться к какой-нибудь каверзе и пытаться связаться с мужем.

Голубиная почта практически не работала.