Новая Земля

— Иван Георгиевич, ты представь: 4,5–5 000 000 000 в следующие 50 лет должны умереть. И умрут, никуда не денутся. Не менее 90 000 000 мертвецов в год. В истории человечества никогда еще такого не было. Как они в загробный мир попадут, на чем? А если и попадут, куда их там девать? Рай переполнен, но и в аду мест нет. Смотри, сколько вокруг маньяков, воров, насильников, педофилов всяких и политических деятелей бессовестных. Богатых тоже хуева туча, как говорится, пусти душу в ад, будешь богат. Богатых от ада освобождают в исключительных случаях вроде того, если ты Билл Гейтс и миллиардное состояние раздал убогим в неразвитых странах, и то, на мой взгляд, не факт, потому что Windows — говно, особенно Word, в каждой версии тормозит, лично я за Word в ад бы скинул Билла Гейтса, ты можешь со мной не соглашаться, Иван Георгиевич, я свое мнение высказываю. Короче, переполнен загробный мир.

— Закончить прогулку, — объявил дежурный.

— Да, начальник!!! Спасибо, начальник!!!

— Да, начальник!!! Спасибо, начальник!!!

Мы ткнулись лбами в стену.

Сипа, рискуя получить удар дубинкой, успел шепнуть:

— И что делать, Иван Георгиевич? Не знаешь. И там долгое время не знали. Но все-таки придумали. В загробном мире началась великая стройка. Они строят 3-й Участок.

Дежурный продел дубинку между заведенными за спину руками, надавил, вверх потянул, как на дыбе, голова перевернулась, повел в камеру.

По пути я увидел привычную перевернутую картину: в дежурке пили чай надзиратели, к ним пришли специальные зэки со строгого режима, неполосатые, принесли большой баббитовый чайник кипятка и заварной фаянсовый с чайными пакетиками, печенье принесли, конфеты, сухофрукты и варенье из посылок. Надзиратели отдыхали, зэки прислуживали, разливали чай по кружкам, мазали на хлеб варенье, сахар раскладывали, кто сколько попросит. И никто из них не думал о смерти. А мы с Сипой думали.

Дежурный выдернул дубинку и ударил по шее. Голова будто раскололась, очень больно, у меня мозг поврежден из-за сотрясений. Ударил меня дежурный за то, что глазами зыркал, на лица смотрел, нам нельзя в лица надзирателям смотреть, а почему нельзя, нам не объясняют.

— Еще раз, и в изолятор, понял, блядь?

— Да, начальник!!! Спасибо, начальник!!!

В камере молчали до вечера. Сипа вежливый, он видел, что у меня мозги сотряслись от удара и я вообще ничего не понимаю, и молчал.

Радиоточка мучила больную голову глупой песней. Я перетаптывался в пространстве между шконкой и столом, усталость тянула вниз, тапки не оторвать от пола. Сипа крутился то влево, то вправо, притоптывал, дергал руками. И я не хотел, чтобы руки затекли, поочередно заводил ладони на затылок.

Сипа тронул за плечо, остановил, заглянул в глаза.

— Иван Георгиевич, ты здесь?

— Здесь.

— Вернулся?

— Вернулся.

— Как меня зовут?

— Николай.

— Послушаешь меня?

— Рассказывай, Николай.

— В загробном мире между раем и адом строится 3-й Загробный Участок. Не пересылка, не передержка, не отстойник и не чистилище какое-нибудь временное. Новый постоянный Участок строится. Вот что они придумали.

Я до локтевого хруста сгибал и разгибал руки, дотягивался до стен. И вдруг границы тюремного мира расширились, я не мог уже до них дотянуться.

Я увидел ангелов 1-й триады и бесов. Они собрались на совет.