Новая жизнь

И тут какая-то скандальная женщина заметила из окна соседней квартиры стоящего в дозоре Серкисова и закричала во весь голос: «На помощь! Воры! Черт тебя побери, полоумный!» Поэтому сыщик, к несчастью, был вынужден поспешно покинуть свой удобный наблюдательный пункт, не получив возможности зафиксировать три последние минуты встречи, казавшейся ему очень важной, — в последующих письмах он объединит описание этой встречи с предположениями о наличии различных тайных группировок, международных политических сект и заговоров.

Из последующих материалов явствовало, что Доктор Нарин приказал очень внимательно наблюдать за сыном, и наблюдатели засыпали его потоком отчетов. Согласно донесениям Омеги, после встречи с дядей Рыфкы Мехмед почти сошел с ума, а с точки зрения Серкисова, он выглядел грустным, но решительным, он скупал со всех уличных лотков все экземпляры книги, пытаясь распространять это «произведение» в общежитии в Кадырга (об этом написал Мовадо), в студенческих кафе (Зенит и Серкисов), а также в любом другом месте города: на автобусных остановках, у входа в кинотеатры, на паромных пристанях (Омега), и, надо сказать, в некотором смысле ему везло. Мовадо очень хорошо видел, как Мехмед безбоязненно пытается влиять на молодых студентов в своей комнате. Также сообщалось, что он пытался собрать студентов и вне общежития, но так как до настоящего времени он держался обособленно и жил в собственном мире, его усилия особым успехом не увенчались. Я узнал, что в столовых общежития, а также на занятиях, куда он опять начал ходить только ради этого, ему все же удалось запудрить мозги одному-двум студентам и заставить их прочитать книгу. Тут мне попалась одна газетная вырезка:

ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ЭРЕНКЁЕ

(Анкарское агентство новостей)

Один из бывших старших контролеров Государственной железной дороги, пенсионер Рыфкы Хат[34], был застрелен неизвестным вчера вечером около девяти часов. Человек, преградивший дорогу потерпевшему на улице Серебряный Тополь, когда Хат направлялся из дома в кофейню, выстрелил в него три раза. Нападавший, личность которого установить не удалось, немедленно скрылся с места преступления. Хат (67 лет) от полученных ранений скончался на месте. В свое время он вышел на пенсию после многолетней службы на Государственной железной дороге, дослужившись до должности главного контролера. Родные и близкие Хата скорбят по погибшему.

Я поднял голову от папки с материалами и вспомнил: отец в тот день поздно вернулся домой и был печальным. На похоронах все плакали. Поговаривали, что это было убийство из ревности. Кто же ему завидовал? Яростно роясь в аккуратных папках Доктора Нарина, я пытался понять кто. Трудолюбивый Серкисов? Беспомощный Зенит? Пунктуальный Омега?

Из отчетов в другой папке я узнал, что наблюдения Доктора Нарина, бог знает во сколько ему обходившиеся, дали важный результат. Сыщик под псевдонимом «Гамильтон», скорее всего из Национального разведывательного управления, кратким письмом сообщал Доктору Нарину следующую информацию: Рыфкы Хат и был автором книги. Он написал свое произведение двенадцать лет назад, но не осмелился подписаться своим именем, как и все непрофессионалы. Ответственные за печатную продукцию сотрудники Национального разведывательного управления, внимательные к жалобам на молодежь преподавателей и отцов, волновавшихся в те годы за будущее своих учеников и сыновей, по доносам поняли, что книга оказала на многих дурное влияние. Через типографию они установили личность автора-любителя и предоставили прокурору по делам печати решать эту проблему. И вот двенадцать лет назад прокурор приказал тайком изъять книгу и поместить ее в хранилище, но открывать дело, дабы припугнуть автора-любителя, не стоило. Потому что этот пенсионер, бывший контролер Государственной железной дороги, некто Рыфкы Хат, во время первого же визита в прокуратуру открыто, почти с удовольствием, сказал, что не возражает против изъятия книги, сразу же поставил подпись на протоколе, который сам и предложил вести, и пообещал впоследствии других книг не писать. Отчет Гамильтона был написан за одиннадцать дней до убийства дяди Рыфкы.