Новая жизнь Элая

Конечно, эти чемоданы стали для меня признаком непостоянства и тревоги. Они сопровождали весь наш путь «аэропорт – самолёт – отель – новый дом», и их присутствие не было добрым знаком. Даже если у нас были удобная кровать и стол, но где-то рядом стоял чемодан, это означало одно: в любой момент нас мог ждать новый переезд и новый стресс. Но ни в тот последний час дома, ни в момент приземления в Таиланде, ни уж тем более при заселении в отель – ни в одно из этих мгновений я не осознавал серьёзности чемоданной угрозы. Лишь смутную тревогу от их присутствия.

Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр!

Колёса чемоданов издавали отвратительный звук закатывающихся под диван и пропадающих навсегда вещей. Один из них ехал буквально впритирку со мной по глянцевому кафелю аэропорта, загораживая обзор и диктуя свои правила: если чемодан останавливался, я тоже должен был прекратить движение, и наоборот, – как только чемодан начинал катиться, я должен был успеть встроиться в поток. Чемодан пробуждал мою бдительность и забирал её без остатка. Каждый час, проведённый рядом с ним, по степени напряжения мог сравниться разве что с посещением ветклиники. За время переезда я провёл в этом состоянии больше сорока часов.

Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр, и мы в огромной очереди суетящихся людей, выстроившихся змейкой.

Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр, и меня сажают на жуткую резиновую ленту, которая то и дело пыталась уползти из-под моего хвоста.

Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр, и мы бежим навстречу настойчивому голосу в громкоговорителе…

Этот звук настолько засел в моей памяти, что даже сейчас, когда слышу на другой стороне улицы катящийся чемодан, я искренне сопереживаю людям, которые его тащат.

Но иногда чемодан замолкал. Так было, когда Дина перетащила его через порог нашего номера в отеле и плашмя положила на пол.

– Алёнка, я оставлю чемоданы открытыми, чтобы не развешивать вещи по вешалкам?

– Не скажу, что меня это радует, но и развешивать всё не вижу смысла.

Меня тоже не радовали новые смыслы, в которые меня не посвятили, но зато теперь этот синий короб раскрылся и начал пахнуть нашими вещами. Это давало мне зыбкое ощущение дома. На полу номера постепенно начали появляться Динины носки и мои игрушки, напротив ванной комнаты мне стелили пелёнки, а по вечерам я встречал у двери специальных людей, которые приносили нам огромные железные подносы с едой. Мы все вместе собирались на кровати вокруг подноса и ужинали: эти двое ели что-то интересное, а я – в лучшем случае паштет из чемодана. После ужина специальные люди забирали поднос и иногда щекотали меня за ушком – их руки пахли маслом и рыбой.

Так наш быт в отеле устоялся, и мой детектор опасности уснул. Правда, лишь на время.

Потерянный в отеле

Это случилось 28 января, в день рождения Алёны.

Когда-то я сам стал подарком на её двадцать шестой день рождения, и почти каждый год в этот день мне тоже перепадали приятные сюрпризы. Вот и этот год не стал исключением – в момент, когда утихли эмоции от распаковки подарков, Дина торжественно прикрепила к моему ошейнику увесистый оранжевый медальон. Честно, я даже не успел понять, нравится мне это или нет. Я услышал странный тревожный звук, обволакивающий всё моё тело, он как будто отдавал команду: «Не двигайтесь, лапы на стол!». И я стоял, а в моих глазах динамическим зумом запечатлелось лицо Алёны, которая с азартом жала на кнопку телефона, проверяя мой геотег, – так она его называла.

Но оцепенение длилось недолго. Семья переместилась в зону патио, откуда открывался выход к бассейну и саду. Я всегда любил уличные посиделки.

Разместившись на диване рядом с Алёной, один за другим я слушал тосты в её честь, – там было что-то про смелость к переезду, новую жизнь и новые привычки… на этом слове Дина пальцем указала в мою сторону и сказала мне: «ГУЛЯЙ»! Не знаю, с чем человеческим будет правильнее сравнить влияние этого слова на собаку. Это как будто… Это значит… Самостоятельность и свобода. Я могу освоить территорию по полной и именно в таком темпе, который я выберу сам.

Было уже темно. Перед глазами пронеслась пара мокрых детских ног, шлёпающих из бассейна, сладкий аромат цветущего белыми цветами дерева щекотал мне ноздри, а в ушах звенели песни огромных жирных мух и бряцание бокалов просекко за спиной. Это та самая искрящаяся кислой мелкой моросью жидкость, которую эти двое приносили в дом по праздникам. Ну или по выходным. В общем, я ушёл гулять.