Новая жизнь Нефертити

— Так вы говорите, что египтяне использовали в основном струнные инструменты? Разве нельзя сделать такие же?

— Можно, но что вы предлагаете на них играть? Египтяне не писали нот. Предлагаете подобрать на систрах[4] «Подмосковные вечера»? — с усмешкой произнёс бархатный, отчего-то знакомый баритон почти за моей спиной и вдруг совсем другим тоном заметил: — Вы обратили внимание, как сидят каменные фараоны? А их лица? Скульпторы ваяли статуи, чтобы раскрасить жизнь фараонов в царстве мёртвых, но больше постарались для живых. Для нас…

— Интересная идея, — причмокнув, ответил собеседник. — А вы читали Книгу Мёртвых?

Баритон не ответил.

Захотелось увидеть, кто же произносил мои собственные мысли вслух. Двое мужчин стояли прямо за колонной: один полный, с потеющей шеей и кудрявыми, подернутыми проседью волосами ниже ушей, очки и смачные, жирные губы; второй — высокий, стройный и, подумалось, гибкий — так красиво сужался его торс, обтянутый чёрным трикотажем, от широких плеч к талии.

Очарованная голосом и силуэтом, я вытянула шею и немного склонилась. Ключ из моего кармана выпал на пол. Мужчины обернулись.

Вдох…

И я с размаху, будто в пропасть, полетела в его глаза. На мгновение тёмные, они оказались зелёными, цвета вечерней листвы тенистого сада. Слишком выразительные, будто подведённые ресницами нижнего века, они смотрели на меня пристально, с удивлением, как на упавшую с головы сфинкса кошку.

Во мне что-то проснулось. Тёплое. Где я видела это лицо, немного удлинённое, с чётко очерченными скулами, очень мужским подбородком, прямым носом, аккуратными линиями бровей, с чувственными губами, продуманной небритостью и такой стильной стрижкой? И вдруг я осознала, что смотрю на звезду нашего шоу-бизнеса Макса Финна.

О… Он интересуется Древним Египтом? Сто баллов в карму, несмотря на репертуар.

Всё это пронеслось в голове за мгновение. Я смутилась, подняла ключ и ретировалась, чувствуя плечами его взгляд.

Толстяк сказал что-то ещё. Финн не ответил. Смотрел мне вслед?

Захотелось обернуться, но я погнала себя дальше. Куда мне? В дамскую комнату? Это служебная? Тоже сойдёт. Я захлопнула за собой дверь, в груди стало тесно, как если бы я пробежала стометровку. Отчего я волнуюсь?! Из-за взгляда незнакомца? Глупости!

Однако сердце шумело, как заведённая после зимнего сезона карусель в первый день весны. В животе горячо, в ногах слабость, по щекам жар. Они подумали, что я подглядываю? Неловко вышло.

Я тут же себя оборвала: почему неловко? Я так протестую против серой жизни и одновременно боюсь просто посмотреть на мужчину, который понравился мне, а не родственникам? Глупость! Мрак! Подумаешь, звезда? А я ищу яркости. Я сильная. Цельная. И… красивая. Да, я это знаю.

Я толкнула дверь своего укрытия к подсветке застеклённых ниш, за сфинкса с лицом упитанного завхоза египетских палат.

Финн никуда не ушёл. Он стоял и смотрел в проход, будто ждал меня. Наши глаза встретились снова. Мои щёки залились жаром и, наверное, румянцем, но я не отвернулась.

«Очень красивый, — подумала я, на автомате продвигаясь вперёд, — и если бы не пел то, что поёт, я б сказала, аристократ».

Глядя на него, я подошла почти вплотную и проследовала дальше, не сворачивая с курса, как ледокол. Финн, будто забыв о спутнике, пошёл со мной рядом. Всего пару шагов из уголка за колоннами в большой зал. Толстяк поплёлся за певцом. Финн вдруг остановился и сказал мне, поднимая глаза к древнему своду над головой:

— Эта арка точно сделана для свиданий, вы не думаете?

— Возможно, — осипшим голосом ответила я.

— Точно. Завтра утром, — подмигнул Финн.

Моё сердце подскочило к горлу от изумления. Я в самом деле это слышу от того, кто не сходит с экранов и прыгает из шоу в шоу?

— Вряд ли египтяне ходили на свидания в нашем с вами понимании. Недавно снятый сериал про Тутанхамона — полная историческая туфта и невежество, — встрял толстяк. — Эх, друг мой, только не говорите, что вы бы повесили сюда омелу для поцелуев.

— Омела в пустыне не растёт… — вырвалось у меня.

— Именно! Зато там пропасть папирусов, если свернуть ближе к Нилу, — рассмеялся Финн и обласкал меня взглядом, от которого стало совсем жарко.

Мы оба сделали шаг вперёд под аркой. Возникло до странности знакомое чувство, как дежавю. Смятение от желания прикоснуться. И толпа. Она метнулась к нам, точнее, к нему, уйма стильных мужчин и женщин.

— Макс, где вы ходите? Мы вас потеряли! Скорее, у нас мало времени. Фотограф ждёт, это сумасшедший дом. Бешеный тайминг сегодня! — говорили все разом мгновенно выпавшему из контакта со мной Финну.

Какие-то девушки с придыханием произнесли его имя. Очередь выставленных вверх камер мобильных телефонов. Я отошла в сторону — вот и реальность. Но сердце продолжало неистово колотиться, словно я только что прикоснулась к чему-то настоящему. Странное всё-таки имя: Макс Финн.

⁂