Новая жизнь (СИ)

Я отрицательно помотал головой и быстро забежал в палату. На кровати неподвижно лежала моя девочка, укрытая теплым одеялом. К ее носу были подведены какие-то трубки. Это я виноват. Вот же урод! Это я не досмотрел за ней. Я допустил такое! Какой же я идиот! Я беспомощно смотрел на свою Арину и ничего не мог сделать.

-Андрей! Мы должны выйти! – папа Арины неожиданно сильно схватил меня за руку и потащил из палаты.

-Она не дышит? Это ИВЛ?- истерично спросил я врача, указывая на трубки у ее носа.

-Да что вы, молодой человек. Это всего лишь увлажненный кислород,  - доктор устало попрощался с ее родителями и зашел в свой кабинет.

Я растеряно посмотрел на родителей Арины и стыдливо отвел глаза. Это я во всем виноват!

-Она просила тебе передать, еще до болезни, - мама Арины протянула мне небольшой бумажный пакет.

Я заглянул вовнутрь и увидел то черное кольцо, которое я дарил ей.

-Нет! Нет! Это ведь не может быть! Отдайте ей обратно, пожалуйста! – я умоляюще смотрел на них, но ее родители строго переглянулись.

-Я думаю, ты сам должен разобраться, - папа Арины по доброму похлопал меня по плечу и слабо улыбнулся.

До меня только сейчас дошло, что ее родители все поняли про нас с Ариной и теперь не знали как отреагировать на нашу с ней ссору.

-Спасибо, что сообщили мне о ней. До свидания! – я быстро попрощался и от жгучего стыда выбежал из больницы.

Я шел не разбирая дороги.  Какой я идиот и дебил! Я не уберег мою девочку, я забухал, а она ведь переживала за меня. Она вызванивала моего отца, потом еще поехала ко мне разговаривать. А я ее тогда так просто отпустил! Долбаный урод! Она шла домой и замерзла, моя Арина. Я заставил ее страдать! А теперь она еще мучается в больнице!

Я не знал, что мне теперь делать. Я понимал, что сейчас помочь Арине никак нельзя. Лишь силы ее организма могут вытащить ее из этой болезни. А что, если я попрошу для нее этих сил? Я достал телефон и набрал номер такси. Машина приехала быстро, и таксист еще раз удивленно уточнил место назначения.

И вот, в восемь часов вечера водитель высадил меня у ворот кладбища и быстро уехал. Я зашел в калитку и прошел по главной аллее. Освещения не было, поэтому я включил фонарик на телефоне. Так, кажется здесь нужно свернуть. И я вступил в сугроб. Снег тут же оказался в моем ботинке, но я обращал на это внимание. Я пробирался через огромные валы снега. Еще несколько могил мимо и я наконец-то добрался до нужной. Я принялся руками разгребать снег, освобождая деревянный крест и могильный холмик моей мамы. Снега было ужасно много и мне пришлось долго разгребать его.

Не пытаясь сдержать холодные слезы, я зашептал:

-Мама! Мне больше некого просить! Спаси ее! Пожалуйста! Ты же там на небе можешь попросить Господа о прощении! Арина не должна страдать из-за меня. Я никогда в жизни больше не напьюсь до такого состояния! Я идиот, я вдруг подумал, что она всегда будет рядом и не ценил ее.

Я почувствовал жгучий холод во всем теле. Я обессилено положил голову на холм и обнял себя руками, пытаясь сдержать дрожь в теле. Едва двигая замерзшими губами, я закрывая глаза, бормотал:

-Мама! Моя любимая мама, не допусти ее страданий! Умоляю тебя! Я сделаю все что угодно! Лишь бы не она мучилась. Она такое сокровище, а я, не уберег ее. Я у тебя такой дурак, мама. Я не думал, что смогу настолько полюбить ее. Я отдам все за нее. Только, пусть она живет, мама!

А потом мне стало очень тепло. Меня укрыли большим одеялом, и я чувствовал на коже лучи теплого солнца.

-Андрей! Андрей просыпайся! – кто-то громко говорил мне на ухо и тряс за плечо. Я неохотно приоткрыл глаза. Сквозь замерзшие стекла очков я с трудом узнал отца. Он схватил меня за бока и потянул на себя.

-Нет! Пусти! Мне было очень тепло! – я попытался сопротивляться, но руки не слушали меня.

-Андрей! Сколько ты здесь лежишь? Ты весь холодный! Давай, держись за меня, пойдем.

Он попытался меня поднять на ноги, но ноги подкосились и я рухнул обратно. Боль сковала все мое тело, и я негромко заныл.

-Тише, тише, наш Андрюша, - отец снял перчатку и приложил свою теплую ладонь к моей щеке. Как тысячи иголок укололи меня от этого прикосновения, и я отстранился, болезненно посмотрев в его глаза.

-Держись, родной мой, я рядом, - отец помог мне подняться и опереться на его плечо. Он немного присел и поднял меня на свою спину. Я обессилено лежал на нем, пока он выбирался из высоких сугробов.

Он донес меня до машины и усадил на переднее сиденье, сел за руль и завел мотор.

-Сейчас, сейчас! Я включил печку, подогрев сидений. Держись.

Я весь скорчился на кресле и не мог понять, что происходит с моим телом. Боль в стопах, в кистях все нарастала, и я обессилено смотрел в окно. Отец остановил машину возле какого-то кафе и вышел. Он вернулся очень быстро, держа в руках картонный стаканчик с чаем. Он подал мне его, но увидев, как трясутся мои кисти, он поднес его к моим губам.

-Очень горячо. Пей медленно.

Я отпил немного. И мы поехали. Отец притормозил возле какого-то дома, и помог мне вылезти из машины.