Новая жизнь старых вещей

Я возмутился: почему так мало потребителей жалуется, ведь я не единственный, кого коснулась подобная проблема? Перед моим мысленным взором прошла демонстрация: тысячи озверелых потребителей, размахивая зубными щетками, маршировали через центр города. Но на самом деле мы все уже давно привыкли к короткому жизненному циклу продукции. Если нашему мобильному больше двух лет, мы с нетерпением ждем выхода новой модели. Потребление доставляет удовольствие. Новое ассоциируется с радостью, и кажется, что новый сотовый не может быть плохим.

Подобные трудности с ремонтом компонентов встречаются и у пылесосов, до чьих внутренностей не добраться, и у автомобильных фар, в которых невозможно заменить лампочку – все заварено. Один знакомый недавно написал мне: «Конечно, я тоже был большим любителем помастерить: дома всегда имелся паяльник. К сожалению, в наше время его бесполезно использовать: компоненты современных плат очень маленькие и расположены слишком близко друг к другу – выплавить одну деталь почти невозможно. В шестидесятых у старого черно-белого телевизора компании Siemens после конца гарантийного срока каждые полгода что-то ломалось. После десяти лет работы в нем не осталось ничего оригинального, кроме кинескопа и пульта, все остальное мне приходилось ремонтировать и менять. Но было достаточное количество специализированных магазинов, чтобы достать детали».

The times, they are a changin’[12] – и не в последнюю очередь благодаря рыночной системе Apple с ее супердизайном продуктов, когда даже мысли не возникает что-то исправить самому.

Есть разумные нововведения, но полно и вредных. Однозначного решения не существует. Я не из тех, кто хочет обратно в каменный век. Я за то, чтобы с бо́льшим уважением и осознанностью подходить к продукту. Можно ли его исправить или переработать? Нужны ли нам радикальные изменения, если в конечном счете они увеличивают производство новых товаров, негативно влияющих на природные ресурсы и экологию? Следует все точно взвесить, чтобы обеспечить необходимые в будущем образование, понимание взаимосвязей, рост благосостояния и устойчивое развитие.

Чтобы сделать из людей пассивных потребителей, промышленность выпускает изделия с дизайном, маскирующим отдельные детали. Это четко видно при изучении истории промышленного дизайна. В прошлом производитель при конструировании продукта предусмотрительно устанавливал винты на видном месте. Каждый покупатель сразу понимал, какую функцию они выполняют. Если, например, не удавалось отрегулировать высоту настольной лампы или сушилки для волос в парикмахерской, то достаточно было внимательно осмотреть ось, открутить три винтика, повернуть – и проблема становилась понятна и решаема.

Давайте рассмотрим настольную лампу на вашем столе: можете ли вы распознать хоть один винт? Или винты так интегрированы в современную конструкцию, что совершенно не ясно, какие функции они выполняют? Даже специальные мастерские по ремонту испытывают трудности с запаянными швами, склейками и подогнанными деталями устройств. Я сразу вспоминаю обратный пример: недавно я менял неисправную усилительную лампу в пятидесятилетнем радиоприемнике Telefunken. Я страшно обрадовался, когда легко нашел и заказал деталь по каталогу. Естественно, речь идет о старых запасах, поскольку сегодня уже никто не производит такие усилительные лампы.

К сожалению, к электроприборам больше не прилагают схему, помогающую при ремонте. Однако уже при покупке техники, одежды и мебели возможность ремонта должна быть очевидна. На это могут указывать как дизайн, так и сопроводительная документация. Например, одно время в каждый каталог компании Quelle, обанкротившейся в 2009 году, вкладывался список с контактами справочных бюро, куда стоило обращаться, если сломалась швейная или стиральная машина. Позвонив, можно было узнать, в какие мастерские гарантийного ремонта послать неисправное устройство. Ошибки возникают время от времени, требуется только знать способ их устранения.

Сегодня к товару крайне редко прилагается подробная техническая документация, что лишний раз подчеркивает нежелание производителей ремонтировать вещь. Раньше подробный чертеж с изображением каждой детали был настоящим сокровищем для желающих разобраться в конструкции устройства. Купив мопед с подвесным двигателем, я также получил двадцатистраничный буклет, где каждая деталь, каждый винтик и щиток, все провода и лампочки имели свой заказной номер, на случай если испорченную деталь потребуется заменить на новую.

Сегодня инструкция по сборке есть разве что у мебели, чтобы клиент из комплекта деталей с досками и винтами собрал книжный стеллаж. Сборочные чертежи, которые так эстетично рисовал еще Леонардо да Винчи, служили не только инструкцией для сборки, но и руководством по использованию. Они точно представляли внутреннее устройство предмета и давали возможность самому что-то исправить.