Новая жизнь царицы Феодоры

– Здравствуйте, мама. Что же вы встали, ведь доктор сказал, что вам сейчас лучше полежать. – Она вскочила с кресла и пододвинула его пожилой женщине.

– Спасибо, дорогая моя. Я просто не могу лежать, уж очень волнуюсь. Ты не звонила ей, она уже едет? Мне так хочется поскорее увидеть внучку. Боюсь, что не успеет.

– Звонила, но так и не поняла, едет ли она уже, или же только собирается. А может она и вовсе не приедет, если посчитает, что так для неё будет лучше. Вы же знаете, что она делает только то, что сама хочет, ей никто не указ. Совсем чужая стала, как будто это не моя дочь, а какая-то девочка, родители которой иногда просили меня за ней присматривать, – в глазах женщины появились слёзы.

– Знаю, Лизочка всегда была весёлой девочкой, – бабушка нежно улыбнулась, вспоминая о любимой внучке. – С самого детства мы с ней «воевали», но в этих войнах победителем всегда была она, как бы я ни старалась.

– Да уж, весёлой, это точно.

– Ну а что в этом плохого? Она уже взрослая и вполне самостоятельная. Она имеет право сама принимать решения и думать о том, чего она хочет от этой жизни. Я знаю, что тоже во многом виновата, слишком давила на девочку, не давала ей вздохнуть свободно, а она совсем другого хотела. Да и вы перегибали палку со своей опекой, вот ребёнок и взбунтовался. Надо было хоть немного дать ей свободы, позволить самой решать, как жить. Мы ведь в результате всё равно ничего не добились хорошего, только навредили и себе и ей. Я только сейчас начала это понимать, жалко, что поздно.

– Вы хоть понимаете, о чём вы сейчас говорите? – Женщина заметно нервничала. – Ничего плохого? Она уехала из дома, никому ничего не сказав. Она, по сути, сбежала. Как можно это назвать? Почти два года её не было дома, мы с вами чуть с ума не сошли от волнения. И вот теперь вы говорите, что всё в порядке, что это мы виноваты и надо было себя вести иначе.

– Это твоя дочь, и ты, как никто, должна была её поддержать, но даже сейчас тебе проще обвинять девочку во всех смертных грехах. Вот сдался вам этот медицинский. Она же никогда не хотела этим заниматься и постоянно об этом говорила, а вы её категорически отказывались слышать. Зачем ей эти жабы и трупы, девочка хотела заниматься музыкой, пускай бы и занималась, ничего страшного в этом нет.

– А вы? Извините, конечно, но вы тоже не сильно потакали её прихотям тогда. Кто громче всех отговаривал её от карьеры музыканта. Ведь вам тоже не нужна была внучка – участница рок-группы. Эта музыка, от которой просто голова болит, неужели сейчас она вам нравиться стала? Или же вам нравился тот мужчина, с которым у неё завязался роман? Вы хоть представляете, что было бы, если бы всё случилось так, как того хотела Элизабет? Если бы она уехала с ним или просто вышла за него замуж, ведь она ещё совсем юная несмышлёная девочка, а он взрослый и, насколько я могу судить, не очень приятный тип. Вы вообще можете себе это представить.

– Конечно, мне это не нравится, просто это её выбор, и я согласна с ним, как бы там ни было. Пускай бы внучка хоть какую-то профессию получила, ну что плохого в том, чтобы быть музыкантом? Ну, играла бы она на гитаре, а за время учёбы её вкусы могли бы поменяться, и от увлечения рок-музыкой не осталось бы и следа. Может быть деток бы играть сейчас учила или ещё что-то нашла бы. Ведь она всё равно сделала так, как ей хотелось, а не так, как вы того хотели. А это привело ещё к более печальным последствиям. Ты ведь и сама это понимаешь.

– Это верно. – Женщина тяжело вздохнула и устремила взгляд в окно. – Простите меня за грубость. Знаю, что я сама виновата в том, что случилось, но ничего уже нельзя изменить. Как говорится, поезд ушёл.

– Не ушёл. Твоя дочь скоро будет здесь, и постарайся в этот раз не потерять её. Иначе в следующий раз она может попросту не вернуться.

– Я это понимаю, и очень боюсь этого. Если честно, то я не переживу, если потеряю свою девочку снова. Эти два года были для меня пыткой. Не было и дня, чтобы я не думала о том, где она сейчас и что с ней, хотела позвонить, но гордость и глупость не давали мне сделать этого. Теперь я понимаю, что зря, но время прошло, а она только обозлилась.

– Ну что же, значит, тебе есть над чем поработать. Вспомни, какой ты была в её возрасте. Ведь ты тоже не была пай-девочкой. Ваша свадьба с моим сыном спровоцировала серьёзный скандал, в результате которого ты надолго утратила всякие контакты с родителями. Помнишь, как долго вы восстанавливали отношения. Так вот нельзя допускать, чтобы такое же произошло с твоей дочерью. Верни мне внучку, а себе – дочь! Сейчас это твоя главная задача. Попробуй засунуть свою гордость куда-нибудь поглубже, иначе ничего тебе не поможет, уж поверь мне. – Последнюю фразу старушка произнесла тоном, не требующим возражения. Она была уверена в своей правоте, и, несмотря на свой почтенный возраст и болезнь, всё ещё имела силы всем доказать это.