Новая жизнь владыки демонов

Кажется, новым бизнесом нужно было выбирать стоматологический кабинет… Думаю, он принёс бы мне целую кучу денег…

В голове проносятся воспоминания о том, что случилось за секунду до того, как я отрубился, и я дёргаюсь.

Проклятье, тут же…

– Очнулся, Афанасий Олегович!

Меня рывком ставят на колени, выписывают пару пощёчин. Скриплю зубами и запоминаю лица ублюдков, которые позволяют себе поднять на меня руку…

– Вы сдохнете первыми…

Взрыв смеха.

– Слыхали, парни? А мальчик-то смелый…

– Ага, точняк!

– Заткнись, Костя.

Красивый глубокий голос заставляет гогочущих охранников замолчать. Я уже слышал его – сегодня, и дважды по телефону. Это Афанасий Олегович, глава клана Михайловых…

– Парнишка убил кучу наших людей, а вы шутите, идиоты? Видели, что с лицом Андропова сделал? Он даже связанный опасен, бакланы! Смотрите за ним внимательно! Дёрнется – ломайте руки без лишних вопросов.

Умный, с-скотина…

Афанасий, в странных, похожих на азиатское кимоно одеждах, присаживается на корточки передо мной. Несмотря на внушительный возраст, двигается он легко.

– Ну здравствуй, Демид. Вот и свиделись… Как ты хотел.

– Доброй ночи, – скалюсь я, – Афанасий Олегович. Странные вы места выбираете для деловых встреч. Неуютные.

Старик усмехается.

– Дерзкий ты, Орлов, очень дерзкий. Кажется, это отличительная черта вашего рода. Правда, она никогда не приводит ни к чему хорошему… Что твоего отца до добра не довела, что тебя…

– Ну, положим, за меня говорить ещё рано.

Михайлов усмехается.

– Можешь считать так. Неужели ты, сопляк, думал, что можешь диктовать мне свои условия? Неужели думал, что жалким шантажом сможешь манипулировать мной? Да я плёл интриги при княжеском дворе, когда тебя ещё в проекте не было!

– Не особо удачно…

– Что?

– Не особо удачно, если учитывать, как далеко сейчас ваш род от великого князя. Вместо оборонных контрактов и государственных тендеров вынуждены распространять азиатские наркотики… Не слишком заманчивая…

Михайлов наотмашь бьёт меня по лицу, и я всё же выплёвываю один из шатающихся зубов. Ну вот… А рассчитывал, что хотя бы сегодня удастся избежать этого…

Сплёвываю кровь.

– Что, правда глаза колет?

– Смейся, смейся, – вытирая руку платочком, улыбается Афанасий Олегович, – недолго тебе осталось.

Пожалуй, в этом он прав. Мои магические умения сейчас бесполезны – что огонь, что ускорение… Что я смогу с ними сделать? Поджечь собственные руки или очень быстро упасть на землю? Даже не смешно…

Правда, имеется, ещё эфир… Но я совсем не уверен, что он подействует на столь опытного мага. Да и его люди вокруг – пристрелят, и даже не поморщатся…

– Сидел бы ты дальше за учебниками, парень, и не лез в большие игры, – Михайлов бросает платочек рядом со мной, – может, и прожил бы чуть дольше…

– Вы за этим меня сюда вывезли? Чтобы прямо в лицо толкнуть эту псевдопафосную речь? – усмехаюсь я. – Так себе получилось, могли бы и получше подготовиться.

– Костя, он меня утомил. Пристрели мальчишку. Тело утопите, и едем домой.

Слышу, как один из охранников за спиной передёргивает затвор пистолета, и понимаю, что никогда не находился так близко к смерти. Даже когда сражался с огненными червями Астартеса. Даже когда меня сожрал левиафан тьмы. Даже когда племя руанда напугалось моего неожиданного появления и…

Секундочку! Испуг! Испуг, мать его! У меня же почти полностью восстановлен эфир и открыто умение внушения!

Ствол пистолета утыкается мне в затылок, и я понимаю, что времени на раздумья совсем нет.

– Последние слова?

Я прикрываю глаза и вместо ответа тянусь к «Внушению». «Прикасаюсь» к чарму и вливаю в него весь эфир, который только успел накопить… Чувствую, как умение внутри меня вибрирует, напрягается, а круг Азраила на руке начинает гореть нестерпимой болью.

А когда вливаю в чарм весь эфир без остатка – «отпускаю» его. На этот раз его не нужно направлять – я позволяю умению ударить вокруг меня настолько, насколько хватает сил.

Слышу за спиной сдавленный стон, и почти сразу грохает выстрел. Совсем рядом – ухо обжигает пороховыми газами, я дёргаюсь, шиплю от боли и падаю обратно на землю – но вижу, что происходит передо мной.

По Михайлову и его людям будто бьёт невидимый… Нет, очень даже видимый удар. Из меня вырывается круг черного дыма и сносит людей с ног. С диким криком они падают на землю и начинают корчиться, закрывать лица руками и умолять о пощаде.

Сам Афанасий Олегович пошатывается, падает на колени и хватается за грудь.

– Ты-ы… – хрипит он, глядя на меня полными ужаса глазами. – Ты-ы-ы…

И падает лицом вперёд. А в меня вливается эфир страха…

Я бьюсь на земле, пытаясь освободиться, пока не появились новые охранники Михайлова. Несколько раз перекатываюсь, оказываюсь рядом с Костей, который валяется неподалёку, и нашариваю у него на поясе нож. Кое-как достаю его, режу руки, но не обращаю на это никакого внимания – пытаюсь разрезать пластиковые путы.

Спустя какое-то время мне наконец удаётся это сделать, и я со стоном растираю онемевшие запястья. Затем развязываю ноги и с трудом поднимаюсь.