Новая жизнь владыки демонов (СИ)

Да уж, всю последнюю неделю Петербург бурлит одной-единственной новостью. Ну а как же? Никому неизвестный дворянчик обвиняет важный «столп общества» во всех смертных грехах, рассылает доказательства этого и поднимает такую бучу, которую общество и сам великий князь теперь просто не может игнорировать.

Всё, что я задумал, сыграно как по нотам. По нотам очень хорошей симфонии, даром, что писать её пришлось буквально на ходу.

Несколько дней я выжидаю, пока наступит моё совершеннолетие. Теперь никто не сможет докопаться до принятых мной решений на почве недостаточного возраста. Оказалось, что наутро после того, как я покинул больницу, меня объявили в розыск, но «нашёлся» я только когда Демиду (то есть мне) исполнилось восемнадцать лет.

А до этого момента просто не высовывал носа из загородного поместья Горчаковых.

Эфир, хвала тёмным богам, восстанавливается быстро, так что держать под контролем Аристарха и князя не составляет никакого труда. Отец Маруси из-за моего постоянного воздействия перестаёт опасаться гнева Медведевых, и прёт против них напропалую. Восстанавливает мои документы, тратит уйму денег на адвокатов, которые помогают не только мне, но и Мирославским.

И очевидно, это даёт свои плоды – по крайней мере, соответствующее ведомство довольно быстро забывает об опекунстве, а с производства Мирославских слезают бесконечные проверки. Не представляю, сколько Горчаков тратит на это денег и влияния, но откровенно говоря, мне плевать. Этот человек для меня – никто, лишь инструмент, средство достижения цели. И его благополучие волнует меня чуть больше, чем «нисколько».

Разве что как будущего члена моего клана, мысли о котором я, разумеется, не оставил. Но это будет потом. И если сейчас придётся пожертвовать Горчаковым – я сделаю это без промедления.

Теперь я думаю наперёд. Используя своё влияние на отца Маруси, отыскиваю пару не самых «чистоплотных» ведунов. Они проверяют помощника Радищева на наличие магической связи с хозяином, благодаря которой тот может дистанционно убить своего слугу.

Чутьё меня не обманывает – они находят эту связь и снимают её, после чего колдунов расстреливают, чтобы информация об этом не всплыла в дальнейшем.

Я не Радищев, и не допускаю тупых ошибок.

Лишь после этого я начинаю записывать видеобращения Аристарха и Лики. А когда у меня на руках оказываются видеозаписи – закидываю в СМИ и сеть информационную бомбу с обвинениями, разоблачениями, собранными у Ворона и своевременно скопированными на второй жёсткий диск, переданный Марусе, и той записью телефонного разговора.

Именно она решает дело. Эксперты, которым отдали запись, сравнивают голос и подтверждают, что он принадлежит Радищеву. Также совпадает время звонка и названное мной, и шарманка запускается.

Ну а после того, как Фёдор Ярославович отвечает, чего я только и жду – я запускаю видео с обращением Аристарха и делаю свой главный ход.

Заставляю Горчакова устроить мне аудиенцию у великого князя…

* * *

Абаддон не смог проигнорировать такой скандал. Он приехал в свою Петербургскую резиденцию, Дворец конгрессов, в тот день, когда я опубликовал видеообращение Аристарха. Хотя его люди узнали о том, что я «прячусь» у Горчаковых за пару дней до этого, и я даже имел беседу с представителями тайной канцелярии.

Впрочем, вели они себя предельно вежливо, да оно и понятно – слишком сильный резонанс вызвали мои заявления, слишком много народу было «нагрето» на Радищева, и слишком многие высказались в мою защиту. Это было понятно даже по увеличивающемуся эфиру, который я получал – многие из тех людей, кто видел мои обращения, испытывали к Демиду Орлову восхищение.

Ну а я без зазрения совести тратил его, располагая к себе приезжающих в поместье Горчакова людей. Представителей тайной канцелярии – в том числе. Все они – полиция, внутренняя служба безопасности, тайная канцелярия – были уверены, что я несчастная жертва, а Радищев – злобный урод. И каждый человек, с которым я имел беседу, искренне это верил.

Журналисты выставляли всё так, что у основной массы населения правдивость моих слов не вызывает сомнений. Представители тайной канцелярии, полицейские и прочие представители разных ведомств пишут отчёты, в которых соглашаются с моими словами и считают доказательства вины Радищева весомыми.

А проверки на полиграфе я обхожу без проблем – для этого даже эфир тратить не приходится. Эта технология людишек-низших не вызывает у меня ничего, кроме смеха.

В общем, всё это доходит до великого князя и наваливается на него, словно снежный ком. А когда Горчаков просит Благовещенского принять меня – Абаддон вынужден согласиться, потому что об этом я тоже заявил прессе и выразил надежду, что «правитель Великорусского Анклава проявит мудрость, не оставит своего верного подданного в беде и даст ему возможность выговориться».