Новая журналистика и Антология новой журналистики

— Нас было семеро: мать, отец, три сына и две дочери. Мы жили на ферме, далеко от города. И поэтому всегда старались закупить все к Рождеству за один раз. И только мы собрались ехать в город, как навалило снега, даже больше, чем сейчас, и он всё шел и шел — снежинки большие, как блюдца. Получалось, что не будет нам на Рождество под елкой никаких подарков. Мать и девочки очень переживали. И тогда у меня появилась идея.

Он решил запрячь самую крепкую лошадку, поехать в город один и там закупить всё что надо. Остальные с ним согласились, дали ему свои сбережения и список покупок: четыре ярда набивного ситца, футбольный мяч, подушечка для булавок, патроны для ружья — столько всего, что он едва управился до вечера. Возвращаясь домой с покупками в парусиновом рюкзаке, он радовался, что отец заставил его взять фонарь, что к сбруе лошади прикреплены колокольчики, потому что их веселый перезвон и неровное пламя фонаря поднимали настроение.

— В город я и сам не заметил, как доехал. А на обратном пути дорогу замело, ничего не видно. На земле и в воздухе — один снег. Лошадь проваливается по самое брюхо, идет как-то боком. Я чуть фонарь не потерял. И мы заблудились. Когда заснем и замерзнем — вопрос только времени. Я не на шутку перепугался. Но молился. Чувствовал, что Господь меня не оставит…

Где-то забрехали собаки. Он двинулся на их лай и скоро увидел светящиеся окна соседней фермы.

— Я мог там остановиться, — сказал он. — Но подумал о своих — представил мать всю в слезах. А отец и братья наверняка отправились меня искать. И я поехал дальше. А когда увидел, что дома окна не светятся, даже расстроился. Все спали, и обо мне никто не беспокоился. Отец сказал: «Мы были уверены, что ты заночевал в городе. Боже, мальчик мой, ты совсем с ума сошел! Кто же мог подумать, что ты потащишься домой в такую бурю?»

Запах сидра из подгнивших яблок. Яблони и груши, вишни и персиковые деревья: сад мистера Клаттера; все вырастил он сам, настоящая сокровищница. Бобби бегал-бегал по полям и вдруг почему-то очутился на ферме «Речная долина». Он сам ничего не мог понять и собрался было уйти, но потом подошел к дому — такому светлому, большому и прочному. Дом всегда Бобби впечатлял, к тому же здесь жила его подруга. Но без хозяйского пригляда все быстро приходило в запустение, рушилось. Валялись, ржавея, грабли, трава на газоне засохла. В то страшное воскресенье шериф вызвал «скорую», чтобы она отвезла трупы; санитарные машины проехали по траве, и следы от их колес еще были видны.

Пустовал и дом наемного работника — он нашел пристанище для себя и своей семьи рядом с Холкомбом, и никто этому не удивился. И теперь, несмотря на солнечный день, ферма Клаттеров выглядела уныло и мрачно, словно в ней таилась какая-то угроза. Но когда Бобби шел мимо амбара и конюшни, то услышал, как машет хвостом лошадь. Это была Нэнсина Кроха, старая и покорная крапчатая кобыла с желтоватой гривой и большими темно-пурпурными глазами, напоминавшими цветки анютиных глазок. Бобби взял лошадь за гриву и прижался щекой к ее шее — обычно так делала раньше Нэнси. И Кроха заржала. В прошлое воскресенье, когда он в последний раз был на ферме Кидвеллов, про Кроху вспомнила мать Сью. Миссис Кидвелл — женщина со странностями, она стояла у окна и смотрела, как на прерию опускается ночь. И из темно-синего полумрака вдруг спросила:

— Сьюзен? Знаешь, что мне все время мерещится? Нэнси. На Крохе. Скачет там.

Перри заметил их первым — старик с мальчишкой голосовали, стоя на обочине, оба с самодельными рюкзачками и, несмотря на мерзкую погоду — дул жгучий, с песочком, техасский ветер, — на них были только тонкие рубашки и комбинезоны.

— Давай их возьмем, — сказал Перри.

Дик стал возражать: что толку подбирать тех, кто даже за пару галлонов бензина не заплатит. Перри, старый добрячок Перри, всегда предлагал ему подвезти какую-нибудь шушеру. Однако на этот раз Дик поддался на уговоры и притормозил.

Мальчишка лет двенадцати — коренастый, быстроглазый говорун — начал горячо их благодарить, а желтолицый морщинистый старик еле-еле заполз на заднее сиденье и сидел молча, как воды в рот набрал.

Мальчишка сказал:

— Как хорошо, что вы нас взяли! Джонни чуть живой. От самого Галвестона пехаем.

Перри и Дик выехали из этого города на берегу Мексиканского залива часом раньше, после безуспешных попыток наняться на какое-нибудь судно матросами. Один раз им предложили сразу приступить к работе на танкере, который шел в Бразилию. Но скоро выяснилось, что у них нет ни паспортов, ни вообще каких-либо других документов, и наниматель им отказал. Почему-то Дик расстроился сильнее Перри: «Бразилия! Они там строят совсем новую столицу. На пустом месте. Любой дурак там сразу выбьется в люди. Надо только приткнуть свой офис где-нибудь в бизнес-центре, на первом этаже».

— Куда топаем? — спросил мальчишку Перри.

— В Свитуотер.

— А где этот Свитуотер?