Новая журналистика и Антология новой журналистики

— Ничего у меня не ладится, за что бы ни взялся. Отец умирает, и мать сбежала, а свиньи все время меня цепляют. Черт, даже землю не купить, когда есть деньги. Тачка вечно ломается в самый неподходящий момент. Всюду одна непруха. Когда-нибудь это кончится?

«Когда мы въехали в город, — рассказывает Райс, — на перекрестке перед нами загорелся красный свет, а по радио передавали последнюю песню „роллингов“. От резкой остановки я ударился и сказал: „Трах-тарарах“, — а Чарли вдруг выскочил из машины и побежал по улице. Я не успел ничего сообразить, а он уже был далеко. И такое меня зло взяло. Что он, черт возьми, делает? У него этот проклятый карабин. И куда он, к чертям собачьим, понесся по улице с этим долбаным карабином под курткой?»

Райс чуть в штаны не наложил со страха. Он развернулся дал газу и рванул из Харрисонвилля куда подальше.

Когда Симпсон выскочил из машины, его увидел Чарли Хейл, младший брат Гэри, и подбежал к нему. Спросил Симпсона, не видел ли тот Гэри.

«Он только потряс головой, — рассказывает Чарли Хейл, — я запомнил широкую улыбку у него на лице».

Гэри Хейл стоял на другой стороне площади, вместе с Вином Алленом и другими. «И вдруг, — рассказывает Вин, — мы услышали тра-та-та-та-та. И я сказал: „Слушай, Гэри, звучит как капсюли, словно кто-то бьет по капсюлям“. А он ответил: „Мне тоже так показалось“. Мы посмотрели друг на друга, и вдруг до нас дошло, что происходит. „Куда это они рванули?“ — удивились мы. И мы увидели, что все побежали, и мы тоже бросились за всеми и услышали, что застрелили двух свиней. А потом мы услышали: „Там лежит грязный хиппи, мертвый“, и мы все — мы увидели тело Чарли — но мы к этому кровопролитию отношения не имеем».

Райс немного поездил, весь перепуганный, а потом вернулся обратно на площадь. «К тому времени, как я подъехал, — рассказывает он, — двух мертвых копов уже убрали с улицы, а Чарли все еще лежал там, где застрелился, закрытый тряпкой. Я увидел только его ботинки, торчавшие из пластикового мешка. У меня просто колени подогнулись, и я упал где стоял. И несколько секунд пролежал на тротуаре. А там ходила одна женщина, которая убирает улицу, я ее всю жизнь знал, и она сказала:

— Он и меня хотел застрелить, Джонни. — А я ничего не ответил. — Зачем он хотел меня застрелить, Джонни? Я ему ничего худого не сделала.

И тогда я закричал:

— Заткнись, дура, заткнись сейчас же!»

Дж. М. Аллен как раз собирался выйти из банка после окончания рабочего дня, когда увидел бегущих людей и услышал вой полицейских сирен. Он перебежал на другую сторону площади, увидел толпу перед Аллен-банком и трастовой компанией, услышал о двух убитых полицейских и что Симпсон лежит на улице с простреленной головой. Он не удивился. Давно уже ждал чего-то в этом роде. Печенками чувствовал. Он повернулся и поспешил к себе в офис. Надо было включить сирены гражданской обороны и по рации вызвать в город волонтеров. Гэри Хейл увидел его бегущим через площадь и подошел к нему.

— Теперь ты доволен? — спросил Гэри Хейл. — Видел, что ты натворил?

— Прочь с дороги, щенок, — сказал Дж. М. Аллен.

Он зашел к себе в офис, нажал кнопку и, когда завыли сирены, с наслаждением обдумал сложившуюся ситуацию.

Было шесть часов вечера, и пожарных, которые приехали на свою конференцию, можно будет легко найти в мотелях. Людских ресурсов вполне достаточно, чтобы обеспечить порядок в Харрисонвилле. Пятьсот пожарных со всего штата Миссури скоро будут здесь.

Дж. М. Аллен прочитал молитву. Он благодарил Господа за то, что тот надоумил его созвать конференцию в нужное время — «когда хиппи начали убивать».

6 То в жар, то в холод

Той ночью на перекрестках стояли пожарные с топориками и дробовиками в руках. Площадь закрыли для посторонних, а полицейские машины патрулировали ведущие в город улицы. Стрелки с карабинами, очень похожими на симпсоновский, заняли позицию на башне суда, с которой было хорошо видно каждый камешек на площади. В одиннадцать вечера началась гроза, засверкали ветвистые молнии, и стрелки попрятались в свои машины.

Примерно через час после побоища Вин Аллен шел через, площадь, а к нему приблизился полицейский и сказал: «Вы убили двоих наших, а теперь мы будем вас мочить». Когда той ночью объявили комендантский час, Вин, Райс и их друзья уехали из города и решили пока не возвращаться.

«У них глаза были налиты кровью, — рассказывает Райс. — Словно это мы нажимали на спусковой крючок, а не Оутни. Самому Чарли они уже ничего не могли сделать, потому что ему хватило ума прострелить себе голову, а мы оставались там. Я не на шутку перепугался. Они как с ума сошли. Свиньи искали только повода, чтобы нажать на спусковые крючки. Мы все понимали, что стоит сделать одно неосторожное движение — и ты покойник, а они чего-нибудь навыдумывают, чтобы спрятать концы в воду».