Новая Зона. Друзья друзей

– В программе «Контроль» нашлась дыра. – Борланд упал в кресло, нимало не заботясь о том, что с него нельзя быстро вскочить в случае чего. – Не слишком критичная. Там был, как это… погоди, дай вспомнить формулировку… невоспроизводимый баг, вот. Короче, один из жетонов оказался неактивен. Дыру быстро залатали, программа снова пашет как часы. Вот только жетон пришлось переоформлять. В данном случае – на меня. Сложности производства.

– Нет, ну ты только посмотри на него! – Клинч с яростью сплюнул. – Джавдет, у нас с «Тектоном» был договор! У нас и с тобой был договор! Так нельзя, так просто нельзя!

– А чему именно ты так расстраиваешься? – спросил Виктор. – Тому, что не сядешь в самолет? Именно в этот, вместе с нами? Такой человек, как ты, найдет себе место в Московской Зоне. В конце концов, ты сам ее создал. Ты напрямую причастен к тысячам смертей. А в этом мире такое количество жертв делает человека неприкасаемым. Чем тебе так ценен жетон? Не хочешь объяснить сам, пока мои друзья не додумали за тебя?

– Джавдет, – снова воззвал майор, и бородач поднял крепкую ладонь перед собой.

– Хватит! – рявкнул он. – Я разберусь. Выйдите все. Майор, останься.

– Пошли, – шепнул Виктор Марку на ухо, выталкивая его и Ореха наружу. – Скорее.

Борланд вышел вслед за ними.

К самолету уже подкатывали небольшой трап.

– Что там? – спросила Полина, прислонившись к Литере. Казалось, девушки поддерживали друг друга.

– Идемте к самолету, – сказал Марк. – Просто идемте туда. И не оглядывайтесь.

Внутри барака прозвучал автоматный выстрел. Два бойца, стоявшие у двери, мигом забежали внутрь, и сразу после этого оттуда вышел Джавдет.

– Он что, убил его? – ошарашенно спросил Орех. – Как, почему?

Борланд не стал озвучивать ответ. Все и так знали.

Новая Зона не имела к Старой никакого отношения. В ней все было и будет оставаться другим, фундаментально иным. Майор Владимир Кунченко был хорошим военным, отличным пилотом, умным заговорщиком и серьезным противником. Но ему не было места в мире корпоративной дикости. В мире, где всем плевать на твои чувства, личные интересы, право устанавливать свои законы на принадлежащей тебе территории. Программа «Контроль» должна работать. Единственный способ заставить ее функционировать – это следовать ее пунктам до буквы. Никаких лишних жетонов, клиентов, недоработок быть не должно. Потому что лишь в Старой Зоне любое аномальное отклонение от нормы было основой для всей системы. В Новой Зоне отклонения пресекались на корню. Клинч вовремя не сделал поправку на этот существенный момент. Он жил в своем ритме, столь близком и понятном лишь сталкерам старой школы.

Джавдет был человеком нового мышления – гибкого и единственно подходящего. Он устранил майора как вредоносный элемент, как неизвестную переменную. Программа должна работать. Система должна работать. Мир должен жить по новым правилам, и для кого они не подходят – тот должен уйти.

Борланд вел Литеру за собой, пытаясь совладать с ее потрясением от смерти Клинча. Но майор был последним, черт возьми. Система долгое время пыталась перемолотить их, и Система же поможет им безопасно скрыться. Если что-то произойдет с любым участником программы «Контроль», то она не будет пользоваться спросом. Законы рынка обеспечат Борланду, Марку, Виктору, Литере, Полине и Ореху свободный выход. Это совершенно однозначно, ибо фундаментом здесь служит Новая Зона и ее особенности.

И все же, по мере того как самолет был все ближе, Борланд чувствовал подступающую горечь. Ему было невыносимо жаль майора, жаль его неверно принятого решения. Он почти оплакивал Кунченко. И не имеет никакого значения, что майор нес ответственность за создание Московской Зоны.

Просто Клинч был единственным, кто жил с Борландом в общем мире. Душой, умом и телом принадлежал Старой Зоне. С его кончиной не осталось никого. Враг или не враг – дело десятое. В конце концов, «враг» – слово, придуманное цивилизованным миром. В Зоне имело смысл лишь то, примут тебя сталкеры за своего или нет. А остальное – судьба.

– Идем, – сказал Марк, первым ступая на трап и ведя Полину за собой. – Прощайтесь с Москвой. Сюда мы не вернемся.

– А куда летим-то? – спросил Орех.

– Какая разница, – проговорила Литера, держась за Борланда. – Куда-то да прилетим.

Джавдет подошел к трапу и помахал им рукой.

– Счастливой дороги, ребята, – пожелал он. – Новые доки сделают прямо на борту. Когда приземлитесь, живите так, чтобы никто не сказал о вас худого слова. И не светитесь.

– Ты не летишь? – крикнул Виктор.

– Куда мне? Нам и тут работы хватит. Удачи!

Литера повернулась к Борланду и посмотрела прямо в глаза.

– Что, Аленка? – спросил он.

– Ты говорил, что остановишься, когда я остановлюсь.

– Да.

– Когда прилетим, то какой бы город это ни был – я остановлюсь.

Борланд прикоснулся губами к ее лбу.

– Я тоже, – заверил он. – Где ты – там и я.

Литера обняла его, и Борланд занес ее внутрь.

Здесь было тепло и светло. Лакированно-деревянный интерьер обещал приятный полет. Все уже расселись по местам. Борланд посадил Литеру в мягкое кресло, пристегнул ремнями и сел рядом.