Новая Зона. Излом судьбы

И с давно забытым чувством счастья он завел машину. «УАЗ» недовольно рыкнул, нехотя дернулся, но поехал.

Хотелось гнать, но Фролов хорошо помнил о ловушках и о том, что могут сделать с ними аномалии. Права на ошибку у него не было.

Выехали на Люблинскую улицу и по тротуару, объезжая брошенные на страдание в вечной пробке автомобили, двигались вперед, прислушиваясь к каждому писку детектора. Женя даже приноровился немного к нему и начал различать сигналы.

– Василиса, – вновь заговорил с девушкой пилот, не давая ей возможность потерять сознание, – а ты Москву откуда знаешь?

– Родилась я здесь и детство провела, – ответила Титова неожиданно громко. – Когда родители развелись, отец с нами уехал в Новосибирск, к нашей бабушке. В семнадцать вновь вернулась в Москву, чтобы поступить.

– С вами? – глупо переспросил пилот. Он, погруженный в дорогу и наблюдающий за детекторами, особо не вникал, просто говорил, чтобы Василиса не отключилась.

– С братом, – пояснила Василиса. – Младшим.

Свинцовые тучи давили, окрашивали и без того серый и пустой город траурными красками. Москва больше не знала суеты. Некому ее стало покорять, нет больше молодых, отчаянных и полных сил людей, вышедших из глубинки и решивших во что бы то ни стало отщипнуть от города кусочек счастья. Его ведь в Москве всегда много было. На каждого, казалось, хватит. Но не всем оно, счастье это, доставалось. Титова это знала. Для Жени же Москва всегда была только картинками в голубом экране телевизора.

Смотря на многочисленные разрушенные и брошенные магазины, отделения банков, салоны, Жене трудно было поверить в какое-то величие этого места, о котором постоянно говорили люди на камеру федеральных каналов.

Москва казалась совсем несчастной, словно ей не хватало сумасшедшего ритма и отчаянных смельчаков. Она посерела без богатых бизнесменов, спешащих в Москва-Сити, обесцветилась без веселой, одурманенной возможностями молодежи, грустила по тем, кто едва сводит концы с концами, считая последние деньги на хлеб. Москва была умыта слезами дождя, осиротев без всего этого.

Отчаяние и страх витали в московском воздухе, а Женя и Василиса впитывали все это, пропускали через себя и страдали вместе с брошенным навсегда городом.

– Сука! – Фролов резко выкрутил руль и ударил по тормозам.

Как черт из табакерки, буквально взявшись из ниоткуда, на дорогу выскочило нечто.

Автомат, лежавший на соседнем сиденье, оказался в руках пилота в мгновение, Женя даже сам не успел поймать этот миг.

Но мутант был куда быстрей! Для него это Женино мгновение – целая вечность. Он был невероятно быстр.

Чудовище бросилось на капот, ударилось лбом о лобовое стекло и разбило его своей уродливой головой. Сотни осколков щедро высыпались в салон.

Удар дезориентировал мутанта, и Женя этим сразу воспользовался. Он выстрелил в упор, ранив чудовище в живот. Выстрелил, не успев отдать себе в этом отчет. За ним – беспомощная Василиса, нельзя дать возможность уроду добраться до нее.

– Держись! – крикнул он девушке, снова заводя машину.

Сдав назад, Женя развернул «УАЗ».

Теперь, когда раненое чудовище потеряло способность быстро передвигаться, пилот в полной мере мог его рассмотреть.

Худощавое и гибкое тело скрывало тряпье, в котором уже трудно было узнать джинсы и драповое пальто. Непропорциональные относительно тела, длинные руки, острые когти на пальцах. В остальном мутант был похож на дикаря: длинные волосы спутаны, рыжая борода, маленькие, хищные глазки. Только когда тот в ярости оскалился – Женя увидел ряд острых клыков. Осознав, что добыча ему все-таки не по зубам, мутант напоследок рыкнул, встал на четвереньки и, держась одной лапой за рану, взял курс во дворы.

Стрелять в спину Фролов не стал. Просто не смог. Неизвестно, какая участь постигла бедолагу, но в прошлом он был человеком. По-своему любил, по-своему страдал и жил. Не Жене вершить его дальнейшую судьбу.

За него это сделали другие. Эхо от выстрелов прокатилось по пустынной улице, отразилось от домов и звоном осело в ушах. В этот момент автомобиль, в котором они находились, престал двигаться и предательски заглох.

– Да что за день сегодня такой?!

Фролов хотел вновь завести машину, но быстро осознал глупость своего поступка. Бегство только усугубит их положение.

– Эй, ты там, в тачке! Оружие из машины выбросил! – заорали хриплым голосом из подъезда.

Подняв взгляд к зеркалу заднего вида, Женя задал немой вопрос Василисе. Ее, лежащую на сиденье и укрытую курткой, стрелкам было не видно. Та едва заметно кивнула, сжимая в руках «кольт».

– Считаю до пяти! Раз! Четыре!

Досадно сморщившись, Женя открыл дверь, положил автомат на землю и с поднятыми руками вышел из автомобиля.

– Я не представляю опасности! – сказал он, ожидая, когда из подъезда появится стрелок.

– Да вижу. Не сцы ты! Мы тоже тебе ничего не сделаем.