Новая Зона. Крадущийся во тьме

«Ага. Так она тебе и даст», — фыркнула девушка.

«Понятно, что не даст. — Он немного помолчал. — Я и подкатывать не стал бы, если честно. Но фантазии нет до этого никакого дела. Это на уровне инстинктов».

Ворон тогда похмыкал про себя, а вот сейчас понял: что-то в словах того парня определенно претендовало на истину. Ворон никогда не позволил бы себе тех отвратных манер, которые порой демонстрировали выходцы с юга, прилюдно кладя ладонь избраннице ниже спины или еще как-нибудь обозначая принадлежность. Тем паче он считал ниже собственного достоинства проявлять нетерпение до определенного момента. Но эти ремешки на босоножках подстегивали воображение во вполне определенном направлении.

— Все равно шикарно, — повторил он.

— Знаешь, когда находишься на южном побережье при плюс тридцать два, как-то не осознаешь, что всего через несколько часов окажешься в плюс десять.

— Пять, — поправил он. — К вечеру заметно похолодало.

Алла вздохнула:

— Значит, я крепче, чем думаю.

— Несомненно, я даже не сомневаюсь в этом, учитывая наше знакомство и его неожиданное продолжение. Мои кофе и куртка к твоим услугам.

Подружки за угловым столиком скорчили такие мины, что Ворон умилился и послал им улыбку и воздушный поцелуй.

— Пижон. — Алла присела на стул рядом, на котором и висела упомянутая куртка (Ворону совершенно не хотелось, чтобы к нему кто-либо подсел). — Я соскучилась. Когда уезжала, думала, больше никогда к тебе не вернусь, прибью засранца, если снова увижу, а теперь… — Она покачала головой и откинулась на спинку стула, все же воспользовавшись предложенной курткой. Правда, не стала надевать ее, а просто накинула на плечи.

— Какой уж есть. Я всегда такой, какой есть, со всеми потрохами. Зато я никогда не вру и не притворяюсь.

— Играешь, недоговариваешь, скрываешь, но не врешь, надо отдать тебе должное, — сказала она. — А сейчас ты напоминаешь ежа. Все действительно настолько серьезно?

Кивать он не стал, только прикрыл глаза на более долгий срок, чем обычно.

— Я помешаю?

— Никогда. Но устроит ли тебя участь жены декабриста дней на пять?

Она тоже кивать не стала, только уголки губ чуть приподнялись.

— Нас не подвезли к зданию аэропорта, представляешь? И автобус не подали, спасибо хоть трап не забыли подогнать. Тридцатиметровка до входа по взлетно-посадочным полосам. Ты не знаешь, такое передвижение противоречит инструкциям безопасности?

— Не знаю, — фыркнул Ворон. — У меня в голове подобного рода инструкции никогда не задерживались.

— В такую собачью погоду подобная прогулка — нечто. Сразу почувствовала себя дома.

— Ты утрируешь, кстати, никто на взлетно-посадочную вас не вывел бы.

— Я без понятия, как называется асфальт по ту сторону аэропорта, где самолетики паркуются.

Ворон рассмеялся:

— Это еще не самое страшное. Я рассказывал, как однажды чуть не опоздал на пересадку?

— Когда весь самолет выдохнул в едином порыве, узнав, что в Европе зимнее время?

— Самолет тогда задержали из-за снегопада, а процентов у девяноста пассажиров пересадки на другие рейсы. Стюардессы, думаю, изрядно потешились над ерзающими в креслах русскими. Только это не через Атлантику. Мы из Шереметьево в Мадрид летели. Я сидел рядом с бизнесменом. Помню, он торопился в Чикаго на крестины сына. Ему повезло, кстати. Так вот, в конце концов один из бортпроводников, двухметровый негр, не выдержал, встал в конце самолета (видимо, чтобы в туалете спрятаться, если дикие русские его растерзают) и объявил: «Леди и джентльмены, в Мадриде зимнее время».

— Забавно.

— Наверное, он приготовился, что его будут убивать, а самолет полным пассажирским составом покатился со смеху. На пересадку в Коста-Рику некоторые, правда, все равно опоздали. Но я о другом случае. Рейс из Восточного в Западное полушарие через Атлантику. Я должен был прилететь в одиннадцать утра, а самолет приземлился в восемь вечера. При этом он вроде бы над Бермудским треугольником не кружил.

— Возможно, ты перепутал время?

— Когда я путешествую, то надеваю двое часов. На правой руке они показывают время страны, из которой я вылетел. На левой — в которую прилечу. Но все может быть, хотя я и не представляю, как у «Боинга» горючки хватило на такой подвиг.

— Ну их, эти самолеты, поехали.

Ворон поднялся и подал ей руку:

— Леди предпочитает такси или автобус?

— Значит, ты по-прежнему гоняешь на мотоцикле. И как только Денис тебя терпит…

— Денис золото, вот Роман каждый раз предрекает мне смерть от столкновения с деревом, причем почему-то именно с осиной. Не повстречаться мне ни с дубом, ни с березкой, ни с рябинкой. Уж не знаю, вампиром меня считает, что ли, которого только осиновым колом прибить и можно. Но автомобиль я купил, зря ты так. Просто сейчас он… скажем так, в ремонте.

— В таком случае дама выбирает такси. Я прилетела на две недели. Как у тебя со временем?

— Подходяще. Именно стольким я и располагаю. Разве лишь буду иногда отлучаться по работе.

— Надолго?

Ворон повел плечом.

— Значит, почувствую себя женой разведчика в тылу врага. Интересный опыт.