Новая Зона. Крадущийся во тьме

Тут сложило уже совсем всех — и меня, и девушку, и коллегу-полицейского. Я, однако, нашел в себе силы уточнить, с каких это пор у нас мусорка — общественное место? Не, ну правда! Она закрыта с четырех сторон, еще вот и крышка есть, да у них тут, блин, персональный люкс! Чем хотят, тем и занимаются!

«Да, действительно… — ответил полицейский, подумав. — Ладно, тогда не будем оформлять!» — ровно в том же тоне выдал он.

Крысы, что характерно, все это время плевать на все хотят и… ну, вы сами понимаете. А мы в это время стоим вокруг помойки и на них смотрим. Потом я не выдерживаю:

«Черт возьми, люди, зато вы представьте, как это выглядит: стоят четыре взрослых человека, из них двое при исполнении, — и таращатся в помойку…»

Вот тут всех скрючило окончательно. Честно не знаю, как остальные, а я полгода так не хохотал. После чего мы, придя в себя, сообща решили оставить крысюков в покое и разойтись по своим делам. Но лишних лет пять жизни эти крысюки всем нам добавили точно!

— Твои слова да богу в уши, — все же заметил Ворон. Вроде ничего сверхумного не выдал, но обернулись к нему все и как-то слишком резко, аж за пистолет захотелось схватиться, а в связи с его отсутствием — за нож. А потом он успел заметить очень быстрое, едва ли не смазанное движение в свою сторону, отпрянул, но к подобному маневру нападающий явно оказался готов.

Пока Ворон судорожно соображал, что вообще происходит, его сжали в медвежьих объятиях, кажется, даже ребра хрустнули. Затем до него донеслась не особенно связная речь, поток восхвалений и… воспоминаний. Ошеломленный мозг все же заработал, и Ворон нахмурился, рассматривая бойца.

— Дух? — спросил он неуверенно.

— Он самый! — Боец широко улыбался и крепко сжимал плечи (видимо, боялся, как бы сталкер не удрал).

— Я рад, — сказал Ворон искренне: идти в Периметр с проверенными людьми он предпочитал всяко сильнее, нежели неизвестно с кем. Однако столь теплого приема он точно не ожидал.

Если бы не Дух, неизвестно, как окончилась бы история с «белыми сталкерами» и Шрамом. Тот после взятия «Созвездия» совсем слетел с катушек и решил пристрелить Дениса, объявив демоном, самим чертом и всем в том же роде.

И ведь поначалу ничто не предвещало нервного срыва у, казалось бы, закаленного стрессами бойца, прошедшего несколько горячих точек. Единственное, что не нравилось лично Ворону: излишняя религиозность Шрама. Впрочем, Ворон не считал религиозность пороком, иначе ничем не отличался бы от попов, сплошь и рядом грозящих всем и каждому, кто не желал жить по их вере, геенной огненной.

Шрама он с собой взял и… зря на самом-то деле. Не проявил бы плюрализм, возможно, и с крысами проблем не возникло бы. С другой стороны, винить себя Ворон считал бесперспективным занятием. Винить стоило Шрама, и вот именно он обязан ответить за все.

— Я как узнал, что к тебе посылают, сразу вызвался. А потом… — протянул Дух, — это ж я гниду не довел. Его еще и наградили посмертно и пенсию назначили, представляешь?!

— Ну вот еще переживать по этому поводу. Семья-то не виновата, что Шрам выродком оказался. — Ворон передернул плечами, и Дух его все же отпустил. — В момент нашего отступления он действительно поступил героически. За тот поступок — и награда. А за преступления его должна постигнуть соответствующая кара, желательно вне Периметра, с судом и продолжительным заключением. Я, во всяком случае, сделаю все возможное, чтобы он не сбежал посредством смерти.

Глава 30

Дух кивнул и огляделся:

— А где Дэн?

— Он присоединится к нам в Периметре, — ответил Ворон. Беспокойство Духа отнюдь не было наигранным. В прошлый раз именно он спас Дениса, арестовав Шрама и отобрав у него оружие.

Боец хотел спросить еще что-то, но в этот момент в дверь вошел Щищкиц собственной персоной. Выглядел он решительно и тотчас направился к конторке.

— Вы куда? — ухмыляясь, поинтересовался Ворон.

— Это операция полицейского управления! — едва не лопаясь от важности, ответил тот.

— А… — протянул Ворон. — То есть вы пришли толкнуть напутствующую речь перед своими. Не стану вам мешать, — сказал и повернулся к следователю спиной, никак не отреагировав на оскорбленное: «Нет!».

— Я иду с вами, и это не обсуждается! — Покрасневший от ярости Щищкиц подошел к Ворону и, ухватив за плечо, попытался развернуть к себе. — Смотрите мне в лицо! Я здесь представитель власти!

Ворон руку стряхнул, причем Щищкиц даже не понял, каким образом.

— Представитель власти? Здесь?.. — Ворон все же обернулся, бросая на следователя высокомерный взгляд. — А я — там. В Москве я и только я: царь, бог, а для нашего маньяка еще и дьявол во плоти. И я не собираюсь вести априори «зоновое мясо».

— Да ну?! — Щищкиц аж слюной забрызгал. — Я вас поймал, Ворон! Значит, «зоновое мясо» вести не хотите. А почему в вашем списке мальчишка, который даже стрелять не умеет? Штатский, кстати, и, замечу, нечистый на руку! Мы, конечно, прикрыли глаза на его прошлые выкрутасы… — на слове «мы» он уже едва не орал, — только благодаря вашему руководству, но если вы и дальше посмеете говорить со мной в подобном тоне!..