Новая Зона. Прорыв реальности

Автобус подошел вовремя, но был так полон, что двери не открывались, придавленные спинами трудящихся. Петя остервенело заколотил в заднюю дверь. Створка слегка приоткрылась, затем еще, и в образовавшуюся щель протиснулась наружу тощенькая девушка. Петя помог ей выдернуть сумку, которая, казалось, застряла где-то в середине автобуса. И тут же, змеей, просочился внутрь. Недовольно задвигал локтями гражданин ступенькой выше. Поерзав, он пристроил локоть на Петиной голове и затих. Тут же завозился сосед справа, поочередно и тщательно наступил на Петины ноги, толкнул его под коленку, да прямо в нерв, так что Петя присел. «Ничего, это ничего. Это временно. На новой работе у меня будет машина», – утешал себя Петя. Тут автобус коварно и незаметно подобрался к станции метро и открыл двери. Злобно гудящий улей пассажиров стал напирать и наседать на Петю, и он неловко, спиной вперед, вывалился из автобуса, чуть не сев при этом в корзину с цветами.

– Нашла где поставить оранжерею, – злобно осадил он молоденькую торговку букетами и рысью кинулся в переход. Толпа из автобуса заметно отстала, и Петя сам себя похвалил за хорошую спортивную форму. Когда он добежал до турникета, даже гул толпы перестал быть слышен. «Ага! Сегодня мой день!» – мысленно воскликнул Петя и, сунув карточку в турникет, ступил на пустой эскалатор. Никто не загораживал путь и не мешал движению. Петя, решившись, побежал вниз, прислушиваясь к свистящему в ушах воздуху.

Неладное он почувствовал только в самом низу, когда его оглушила внезапная тишина. Будочка дежурного была пуста. Платформа тоже была пуста. Петя прошел несколько шагов вперед, заглянул за колонну. Пусто. Никого. Над головой с неприятным треском замигало и погасло матовое световое табло. Он подошел к краю платформы и заглянул в туннель. Из туннеля пахнуло вечной мерзлотой и, отшатнувшись, Петя в страхе побежал в другой конец станции. С разбегу ткнулся в железную решетку. С тоской сунул лицо между прутьями и посмотрел туда, куда вели мраморные ступени, – вверх, наружу. Там не было света.

– Кто-нибудь? – робко позвал Петя. Стены молчали. Прошло несколько минут. Петя услышал, как где-то в желудке неотвратимо тикают внутренние часы. Через тридцать… двадцать девять… двадцать восемь минут – собеседование. Крутящийся стул и бесплатный кофе…

Оторвавшись от решетки, завывая и высоко поднимая колени, Петя помчался обратно к эскалатору. Пусть с ним, метро, думал он. Да, я потрачу эти несчастные восемьдесят, нет, семьдесят, пожалуй, рублей на такси. Деньги – тьфу! Денег будет много. Денег будет столько, что… К его ногам скатился камешек и звонко шлепнулся на мраморный пол. Петя изумленно поднял голову и обнаружил, что эскалатор как таковой существует лишь в виде перил, ступеньки куда-то делись. Кто-то украл ступеньки! – озарила Петю внезапная догадка. И он решительно начал карабкаться вверх по осыпающейся под ногами щебенке, цепляясь за перила. Но уже через три метра кончились перила, и горка поднялась перед ним почти вертикально, ударив его пребольно по лбу. Петя сполз на животе вниз, прислонил ушибленный лоб к холодному мраморному полу и полежал так немножко, собираясь с мыслями.

Надо что-то делать – подумал он. Иначе можно катастрофически опоздать. Опоздать на всю оставшуюся жизнь, наполненную солнцем, которое косыми лучами падает сквозь жалюзи на ореховый стол. Решительно вскочив, Петя снова подбежал к краю платформы и строго посмотрел на табло, которое показывало время отсутствия поезда. Время отсутствия поезда отсутствовало. Время, которое Пете было отмерено до собеседования, приближалось к критическому.

«Здесь просто ремонт», – осенило Петю. Самый тривиальный ремонт. Эскалатор поломался – вон его завалило как! Вот и закрыли станцию. Во избежание. Ах, как полегчало Пете в этот момент. Все наконец-то объяснилось и стало не таким пугающе непонятным. И словно в подтверждение его догадки мимо платформы, не останавливаясь, пронесся поезд, весело сияя желтыми электрическими окнами. Петя запрыгал, радостно замахал поезду рукой, закричал:

– Счастливого пути!

Сзади послышался шорох, и еще несколько камешков скатились к Петиным ногам. Он медленно опустил поднятую в приветствии руку, обернулся и почувствовал себя нехорошо. Гора щебенки дрожала. Дрожала и шевелилась. С нее срывались отдельные камешки, катились вниз. Еще мгновение – и гора неотвратимо поползла на Петю всей своей неизвестной массой.

Заорав дурным голосом, Петя помчался от лавины в другой конец платформы. Добежав до решетки, он попытался забраться по ней вверх, но понял, что ему мешает портфель, с которым не осмелился расстаться, надеясь на лучшее. Лавина гремела за спиной. Петя повернулся, прижался спиной к решетке и зажмурился. Перед ним пронеслась вся его жизнь, кофе с длинными ногами и растворимые девушки в личном автомобиле орехового дерева.

– Мужчина! Гражданин! Там человек, товарищи!

Петя выпрямился. Он был готов принять свою смерть достойно и не стал обращать внимания на галлюцинации, который посчитал признаком малодушия.