Новая Зона. Синдром Зоны

Но то, что было вытащено на берег, «мертвым перстнем» не являлось, к моему легкому разочарованию. Но это определенно был аноб, внешне немного похожий на неровный, толстый кусок сплавившегося от жара бутылочного стекла. Я бы так и подумал, если бы не многочисленные ртутно-серебристые шарики внутри, которые медленно ползали в твердой зеленой толще, иногда даже выныривая на поверхность блестящими металлическими каплями. Определенно, не встречал я раньше таких штук ни сам, ни в цветных вкладках институтских «бюллетеней». А неизвестный артефакт – это лотерейка своеобразная, притом довольно гадская. Оно, может, тебе и деньгу хорошую принесет, очень хорошую, если, конечно, ты это до скупщика дотащишь. Или, например, не принесет – если, кроме «внешних данных», в артефакте нет интересных для науки свойств и нашел ты очередную бижутерию, в лучшем случае для коллекционеров. Ну или просто тихонько убьет, медленно и неощутимо, пока ты его таскаешь в защитном институтском контейнере, который, как правило, не очень-то и защищает. Вот и сиди, сталкер, думай, чеши репу.

– Проф, видели такое? – шепотом спросил я, ополаскивая в воде пластиковый щуп. – Как думаете, возьмем или ну его, пускай тут лежит, от греха подальше?

– Нет, сталкер, не приходилось, – задумчиво произнес Проф, потыкав артефакт веточкой. – Лучше, наверное, оставить здесь, не трогать.

– Я смотрю. – Пенка уверенно подошла к анобу и, поводив немного рукой над ним, кивнула и спокойно подняла. – Опасный нет. Можно держать. Бери, Лунь.

Переглянувшись с Профом, я забрал артефакт у Пенки. И впрямь большой кусок стекла, твердый и холодный, мокрый еще после реки. И шарики, хоть и похожи на ртуть, отнюдь не жидкие. Только чудно, как легко вдавливаются они обратно в твердую, «стеклянную» толщу зеленоватого цвета и плавают там в разные стороны, словно рыбки в аквариуме. Чудная штука, забавная. Даже если Институту будет официально без интереса, то, думаю, Джабир неплохо отсыплет. Много сейчас коллекционеров, на Зоне помешанных, а вещица, судя по всему, редкая, если не сказать больше. Не задерживаясь, я увел отряд подальше от реки – благо, на том берегу матриц совсем не было.

– Спасибо, Пеночка. Если бы не ты, оставил бы, наверно, – усмехнулся я.

– Не за что, друг. Не вредно совсем, он опасный нет. Он делает хорошо!

– А что хорошо, Пеночка? – мягко поинтересовался Проф.

– Сложно говорить. Не знаю слова. Проф. Простите. Но он делает. Хорошо. – Пенка задумалась и снова начала немного «рубить» фразы. – Найду слово, правильное слово. Узнаю сказать. Скажу. Слова другие. Не те, что у меня есть.

– Ты нашел, Лунь. Давай называй, – улыбнулась Хип.

– «Аквариум», – с ходу ляпнул я, рассматривая медленно фланирующие металлические капли. – Ну, похож ведь?

– Ага, что-то есть определенно, – кивнула стажер. – Хорошее название, так и запишем.

– Аквариум? Скажи аквариум… – тут же попросила меня Пенка.

– Чуть позже обязательно расскажу. – Я обернулся на «беспокойную» поляну. Не сказать чтоб слишком близко были матричные копии, но все-таки особо задерживаться и разговаривать не следовало. Берег – он и есть берег, хоть уже и далеко он. – На привале, Пеночка. Скоро уже надо искать убежище на ночь.

Жилые дома, особенно те, двери в которые были не заварены, я, по понятным причинам, решил не использовать в качестве ночного укрытия. В Зоне места, где человек жил постоянно, как правило, очень неспокойны. В подвалах собираются «матрицы», по этажам слышны звуки шагов, неясные, тихие вздохи, шепоты, стуки. Для ночевки подходили небольшие, забранные оконными решетками крепкие магазинчики, но в пределах видимости были только большие супермаркеты с витринными стеклами во всю стену или торговые центры. Подходящий вариант нашелся только в шестом часу – высокое шестнадцатиэтажное здание, явно нежилое, отданное под офисы. Проверив путь, я подвел отряд к большим металлическим дверям белого цвета с небольшими окошками. За ними в полутьме здания угадывались «вертушки» турникетов и пост охраны. Еще дальше, в темно-серых сумерках, были видны открытые двери лифтов и какие-то коробки. Вокруг широких, как слоновьи уши, загнутых металлических ручек была намотана цепь с тяжелым, брусковатым «амбарником». Выломать всю конструкцию, по виду, не стоило и пытаться – и двери, и замок, и сама цепь были действительно солидными. Но окна второго этажа над козырьком порога, хоть и были забраны тонкими решетками, не выглядели серьезным препятствием. Видимо, владельцы офисов больше рассчитывали на датчики сигнализации – к каждому окну изнутри крепились маленькие белые коробочки.

– Так, Хип, давай по-нашему. – И я встал на колено, сцепив руки в замок. Стажер кивнула, улыбнулась и, сняв рюкзак и оружие, пружинисто оттолкнулась от моих рук, плеча, и я, быстро встав, дополнительно подбросил Хип к козырьку порога. Девушка, взлетев, уцепилась за плиту, ловко подтянулась, и я подкинул ей Скарлетт.

– Посмотри, как там решетки.

– Фигня вообще. Шатаются, – послышался сверху голос Хип. – Минуту…