Новая Зона. Синдром Зоны

К Серпухову начали встречаться не только брошенные заправки и магазинчики, но и, время от времени, целые опустевшие поселки. Чем ближе была Москва, тем чаще пустыми окнами смотрели на дорогу домики частного сектора и двухэтажные коттеджи из красного кирпича. Видимо, даже сейчас, во время сурового дефицита жилья, когда по стране были заняты все общежития, все аварийные дома, а в некоторых случаях даже здания школ и больниц, а строительство новых зданий, хоть и было форсировано, не обеспечивало и пятой части потребности, желающих проживать в Подмосковье почти не оставалось. Но жизнь была и здесь – Серпухов жил, видны были на улицах люди, работали магазины, но все равно чувствовалась невидимая, легкая сеть страха и неприятного ожидания. Время от времени через дорогу переходили отряды военных с оружием, и мы дважды пропустили перед собой длинные колонны бэтээров.

За Серпуховом Симферопольское шоссе почти опустело. Изредка, раз в десять-двадцать минут, мимо проезжали отдельные грузовики и легковушки, иногда даже без номеров. В кювете, завалившись набок, лежала сгоревшая черная фура. Анатолий выехал на обочину, притормозил и вытащил откуда-то из-за сиденья дробовик ТОЗ-194.

– Все, профессура, доставайте стволы, – негромко проговорил он, загоняя в подствольный магазин ярко-красные патроны из разорванной бумажной пачки. – Но авось пронесет. За все время только раз попадал на раздачу, но удалось оторваться. Машину мне прострелили, суки.

Я помог Хип закрепить подплечную кобуру, она так же поправила ремни моей. Проф получил мою «Сайгу», и Анатолий перебросил Зотову еще одну пачку картечи.

– Начинаются веселые места, мать их, – задумчиво пробормотал водитель, с прищуром осматривая пустынную дорогу. – Несколько банд работают, чистят дороги. Армейцам тут, видно, по фигу, им внешний Периметр держать, а что дальше творится, их уже не колышет ни хрена. А ведь там люди еще живут, поселки, городки. Что за времена, мать вашу…

– Москвы больше нет, – горько вздохнул Проф, тоже выйдя из микроавтобуса и бросив на плечо ремень «Сайги». – Она была сердцем всей области. Ее нет – и все теперь запустеет со временем. Люди боятся тут жить и при любой возможности уезжают как можно дальше.

– Люди-то, может, и уезжают, а всякой мрази стекается сюда – просто жесткач, – тяжело жевал челюстями Анатолий. – Корешка моего убили, суки. Ни машины, ни груза, и самого только через полгода нашли. Я сам и нашел, по часам понял. Прямо так в канаве и лежал, у дороги. Г-гады… Второго не нашли. Стволы под рукой, если че, готовьтесь.

– Понял, – кивнул я и проверил крепление пистолета. – Короче, Анатолий, если фигня начнется, то делай, что скажу.

– Это с какой радости? – хмуро глянул водитель.

– Целее будешь, – хмыкнула Хип. – Я серьезно, мужик. Прислушайся.

– Не учи отца кататься, сталкер, – неприветливо буркнул Толя и бросил на плечо помповик. – Уж как-нибудь разберусь, ага.

– Анатолий Михайлович, будьте добры сделать все так, как требует Лунь, – довольно строго потребовал Зотов. – Поверьте моему опыту.

Толя помолчал, но все-таки кивнул, хотя и без особого энтузиазма.

– Ладно, фиг с ним. Че надо-то?

– Просто слушай меня и делай. И если скажу упасть и закрыть глаза и уши, ты падаешь и закрываешь.

– Фигасе. Может, сразу им сдаться при встрече? Хоба-на, типа, здарова, мужики, не надо меня больно бить, я сам упаду и глазки закрою? А ты не заодно с бандитами, не?

– Не дури, Толя. Был бы заодно, давно бы все провернул. Проф, вы тоже падайте и руки на голову. Хип, ты просто глаза прикрой по сигналу, и… ты в курсе. Сигнал – слово «враг».

– Враг! Лунь, я услышу враг! – отозвалась из салона Пенка.

«…Пенка?..»

«Лунь!» – тут же отразилось назад яркой мыслью.

«…если нас остановят люди, сможешь немножко оглушить их, но чтоб не повредить Толе и Профу?»

«Немножко оглушить? Смогу. Но будет всем людям нехорошо».

«Они упадут, закроют глаза».

«Тогда меньше,

 – через долгое время мысленно ответила Пенка. – Пусть не думают, когда лежат. Совсем не думают».

«Они так не смогут, Пеночка. Ты только не очень сильно, пожалуйста».

«Хорошо. Я не сильно. Я поняла».

– Проф, Толя, вставать и открывать глаза можно не раньше, чем я крикну слово «все» или начнется стрельба. В обоих случаях хватаете стволы и действуете по обстоятельствам.

– Я ни фига не понимаю… – уже с заметной злостью проговорил Толя. – Что за танцы, мать их?

Хип достала из сумки «кварц», найденный ею в заброшенной школе. Днем прозрачные кристаллы заблестели еще ярче.