Новая Зона. Все сокровища мира

Папа Карло оторвался от своей картины, сделал несколько шагов, надавил на точку стенной панели, ничем от прочих не отличавшуюся. Откинулся длинный и узкий лючок, за ним оказались выстроившиеся в ряд электророзетки. Мелочь, но продуманная – в интерьер, безупречно выдержанный в стиле ампир, розетки никоим разом не вписывались.

– Крайняя левая на сто десять вольт, – сообщил Папа Карло. – Крайняя правая – наш старый ГОСТ, остальные евростандарт. Пробки мне тут не спалите, алхимики…

Папа Карло шутил, разумеется. Дом его – хоть гостиная и казалась целиком перетащенной из начала девятнадцатого века – был оборудован по самым современным стандартам, и УЗО не имело ничего общего с архаичными пробками.

– Ничего, «жучка» вставим, я умею, – откликнулся Шмайсер, шутку не понявший.

И немедленно попытался запихнуть вилку зарядного устройства в старую гостовскую розетку. Причем едва ведь не запихнул, силушкой – в отличие от чувства юмора – природа Шмайсера не обидела.

Он вообще никоим образом не соответствовал классическому типу сталкера, культивируемому масс-культурой: был ничуть не похож на узкоплечего хлюпика с лицом спившегося интеллигента, не раскатывал по Зоне на дрезине, бубня под нос стихи Арсения Тарковского, и не плодил детей-мутантов непонятной наружности.

А был Шмайсер статным, кровь с молоком, молодцом, стихов не знал в принципе, а уж какие дети вырастали из его сперматозоидов, я понятия не имел, да и сам Шмайсер, наверное, тоже.

Папа Карло успел спасти розетку от бесславного разрушения моим коллегой, и я смог оценить быстроту, с какой менялись цифры в индикаторном окошечке. Шмайсер тоже взглянул, но без интереса, исключительно отрабатывая роль.

– Ну как, фурычет? – равнодушно поинтересовался Папа Карло.

Нетерпения в его голосе не ощущалось. Процент от суммы сделки Папе полагался весьма жирный и позволял снисходительно относиться к любым прихотям клиентов.

– Ну-у… – задумчиво протянул Шмайсер и посмотрел на меня. – Поглядеть еще маленько надо…

Цифры в окошечке менялись быстро, производители не подвели. Но я пока не подал Шмайсеру незаметный условный знак: хотел, чтобы аккумулятор получил хотя бы минимальный заряд.

– Гляди, гляди… – не стал возражать Папа Карло и вновь отправился любоваться картиной, на сей раз другой.

Картины, кстати, у него висели примечательные. На каждую имелся сертификат – с фотографией полотна, с печатью, с подписью эксперта Минкультуры, все честь по чести. Документы заверяли: картины лишь копии, сделанные неизвестными живописцами девятнадцатого и двадцатого века, и музейной ценности не имеют… На деле все полотна были подлинниками, вынесенными из Зоны.

Я знал о том не понаслышке – сам доставил Папе два экспоната в коллекцию.

2

Наконец прибор был признан годным и вновь аккуратно запакован. Пришло время рассчитываться, и я избавился от обузы: и от сейфа, и от цепочки, и от браслета.

Уф-ф-ф… Как мало надо человеку, чтоб почувствовать себя легко, свободно и окрыленно. Достаточно поработать пару-тройку часов носильщиком тяжеленного сундука с сокровищами, а потом от него избавиться.

Над сейфом теперь колдовал Шмайсер, всю последовательность действий он успел заучить назубок и довел до автоматизма неоднократными тренировками.

А я вернулся в кресло и вновь уставился на экран визора, работавшего с приглушенным звуком.

Передавали международные новости, вновь про войну. Вторжение Конфедерации на Свободную территорию амишей продолжалось, и даже сводки до сих пор шли победные, но изменился масштаб побед: полностью зачищен поселок такой-то, восстановлен контроль над такой-то трассой… Похоже, рассекающий удар с выходом на канадскую границу провалился, и скоро у механизированных дивизий конфедератов начнутся проблемы с боеприпасами и горючим, а проблемы с диверсиями на растянутых коммуникациях уже начались…

Пока я смотрел на разрушенные дома и сожженные «Абрамсы», Шмайсер справился с хитрым кодовым замком и поднял крышку.

Но сделал полдела, причем его самую простую и легкую часть. Потому что под первой крышкой оказалась вторая, и запор там стоял другой, с множеством ступеней защиты.

Код теперь надо было вводить не нажатием кнопок на сейфе, но дистанционно, с помощью сигнала, идущего с пульта управления.

Сигнал каждый раз генерировался новый, во избежание попыток записать его и воспроизвести. И был завязан на дату, время, биометрию владельца и кучу других вещей… И попробуй ошибись хоть в самой малости – тут же активизируется система уничтожения, и на исправление случайной ошибки останется ровно двадцать секунд.

О таких мелочах, как сканирование сетчатки глаза, упоминать не будем – увы, контактные линзы с фальшивым рисунком сетчатки сделали эту предосторожность неэффективной… Но по заведенному обычаю на сейфе имелась и она, и мой коллега исправно заглянул в объектив.

Тренировки не пропали даром, Шмайсер ни в чем не ошибся. С тихим мелодичным звуком внутренняя крышка приподнялась сама, словно услышав «Сезам, откройся!».

Папа Карло получил возможность увидеть сокровище. А я остался в кресле, и без того зная, что внутри.