Новатерра

      ...Потом снова был свет. В конце тоннеля. Крохотная точка. И поцелуй. И звонкая пощечина. И тишина.

      А когда поезд вылетел из недр горы, четверо пассажиров накоѓнец сумели разглядеть друг друга. Молча.

      Дама бальзаковского возраста при этом думала: 'Молодец, доченьѓка! Нельзя спускать этим нахалам!'.

      Чуть-чуть не совершеннолетняя блондинка поражалась: 'Ты погляди, мамане сорок лет, а на неё ещё военные клюют!'.

      Полковник растирал ушибленную оплеухой щеку: 'Ну что за жизнь?! Поручик позабавился, а мне досталось по мордасам!'.

      А молодой румяный офицер давился смехом: 'Скоро ещё один тоннель. Снова руку себе поцелую да врежу старому хрычу!'...

      - Кто старый хрыч?! Я старый хрыч?! А по мордасам?!

      - Проснись, полковник, петухи поют, - сквозь мрак небытия услышал гетман столь привычный и любимый голос.

      - Петухи не поют, - ответил он, не размыкая глаз.

      - А что они делают?

      - Не 'они', а 'с ними'... Спроси Богачёва, он популярно объяснит.

      - Фи, вашество! Какие вас нездоровые мысли посещают!

      - Я ранен! И к тому же старый хрыч.

      - Ну, дружок, это ты сам себя обозвал. Такую историю в бреду расѓсказал, меня аж слеза чуть не прошибла...

      Гетман открыл глаза. Алина улыбалась. Какое счастье, жив, - подуѓмал он.

      - ...А я тебя только поцеловала да похлопала легонько.

      - Не буди лихо, пока оно тихо. Лежит себе раненное бревно, спокойно спит. На кой ляд его тревожить?!

      - А я соскучилась! Хватит тебе валяться вприсядку. Док сказал...

      - Док! - изумился гетман. - Он что, уже приехал?!

      - На время гляди, жаворонок! Девять вечера!

      - Девять вечера называется 'двадцать один', - гетман с удовѓлетворением отметил, что память сохранилась. Как и злорадство. - А день какой?

      - Всё тот же, только - вечер.

      - Ничего себе!

      - И я же о чем. Дружки ваши достали уже визитами!

      - А где я?

      - В раю. Не узнаёшь?

      - Персональный рай, - он разглядел супружескую спальѓню. - А дружки где?

      - Большей частью ушли, - усмехнулась Алина.

      - Большей частью - это как?

      - Большей, но не самой большой. Док спит в гостиной.

      - Надрался?

      - Сел отобедать, высказал нам пару комплиментов, выпил рюмку и уснул.

      - Видать, устал в командировке... Как вы его до дивана дотащили?

      - Вдвоём с Алёнкой с превеликими трудами.

      - А где сама..?

      - Надорвалась.

      - Чего?!

      - Назад обернись!

      Не меняя позы - полулёжа на боку, - гетман протянул руку за спину, к стеѓне. И обнаружил мягкую округлость.

      - Не буди, - улыбнулась Алина. - Она с утра над тобой просидела, лишь полчаса назад не выдержала.

      - Малыш!.. Слушай, а что вообще..?

      - Мы победили, Аль!

      - Да это я помню. Просто свет в какой-то момент вырубился.

      - Вырубила тебя Наталья, врезала по сломанным ребрам.

      - Запорю, как Бог свят запорю... Алька, зая, помоги мне, пожалуйста, встать!

      - Типа, попить водички?

      - Типа, как раз наоборот...

      На потылице выросла шишка размером с могильный курган древних скифов, бок нещадно саднил и покалывал при каждом движении, но острой боли не было, и Александр довольѓно бодро проковылял в прихожую.

      - Повязка давит, зараза! Мать, что у меня там?

      - Там? - Алина, стоя рядом с ним, задумалась. - Насколько я помѓню, кожный покров, мышцы, требуха всякая...

      - Да ну тебя! Я серьёзно.

      - Если серьёзно, то переломы двух рёбер. Хотели отвезти тебя на снимок, но ты не приходил в себя даже под нашатырем, что удивительѓно. Впрочем, Док утверждает, что диагноз верен.

      - И..?

      - И ничего. Жить будешь. Мы с Алёнкой тебя выходим, не беспокойѓся, - успокоила его Алина и добавила как-то буднично. - Аль, давай возьмем её к себе.

      - К себе... Так говоришь, как будто она на вокзале ночует!

      Александр ухмыльнулся, пожал плечами, двинулся было по направлению к ватерклозету, но вдруг застыл посреди коридора.

      - Что ты скаѓзала?!

      - Давай. Возьмём. Её. К себе, - проговорила Алина медленно и чётко, глядя мужу прямо в глаза. - Навсегда, Аль!

      - Подожди, подожди...

      - Да нечего ждать! - воскликнула она, но тут же подошла и, успоѓкоившись, бережно положила голову ему на левое плечо, над сердцем. - Знаешь, когда там, в приёмной, ты потерял сознание, а Наташка стала рвать на себе волоѓсы, она упала рядом и кричала... знаешь, что? 'Мамочка, он не умрёт?!'.. Я уже не смогу без неё, Аль! Решайся, слово за тобой.

      Александр быстро отошёл от потрясения. Он ликовал в душе.

      - Алька, скажи, это не порыв? Жалеть не будешь?

      Прекрасно понимал и даже виѓдел, что не будет.

      - Нет, Аль, я всё обдумала.

      - Она - гостья Новороссии, на её удочерение нужно решение Генеѓрального Уряда.

      - Получено.

      - Каким, интересно, образом? Я никого не собирал.

      - Хоть кости свои собрал, и то за счастье, - укоризненно бросила ему жена. - Здесь перебывал весь твой Уряд, кроме Андрейца и дяди Вани, все высказались 'за'. Завтра она станет и гражданкой, и нашей дочерью.

      - Наш поспел везде пострел, да, моя прелесть?

      - Иди к черту! Так 'да' или..?

      - Конечно, да, любовь моя!

      Он подхватил Алину на руки, но тут же завалился на пол. Сознания, однако, не терял. А потому услышал быстрые шаги. И разглядел чуть-чуть припухшую мордашку над собой.

      - Батюшка, что с вами опять?!

      - Ничего, малыш, просто... просто жарко, а пол так приятно холодит!

      - Шутите?