Новатерра

      - Держи! Только гляди, пожалуйста, не потеряй, он очень дорог мне. Это осколок былого, а их не так много осталось.

      - Я... товарищ Сан Саныч... я... честное слово... вы... от всей души... за доверие! - лётчик аж прослезился, прижав к груди оружие и ценности.

      - В знак особого доверия ты уже приглашен на ужин, - гетман поднялся. - Кстати, готовила его супруга вместе с Алёнкой. Идём!

      Гость растерянно оглядел свой камуфляж.

      - Сан Саныч, неудобно как-то...

      - Одолжить смокинг? Вкупе с тельняшкой будешь выглядеть 'митьком' с тяжёлого похмелья... Пошли!

      - Одну секунду, товарищ полковник, - остановил гетмана Никоненко.

      - Да?

      - Спасибо вам огромное!

      - Ты, кажется, уже благодарил.

      - Нет, господин полковник, это - за Неё!..

      ...Она сидела рядом с обретённым 'па'. Он, развалившись на мягѓком ложе посреди балкона, ленился помогать супруге мыть посуду. Приѓкидывался, что ночные похождения по 'нинкам' вылезают боком. И пораѓжался: ноющая боль утихла, как только рядом оказалась девушка. Обоим было хорошо. Но Александр всё-таки решил добавить ложку дегтя в бочку мёда, поставив заключительную точку в книге 'Домострой'.

      - Малыш, хочу обсудить с тобой один серьёзнейший вопрос.

      Девчонка зримо напряглась.

      - Да, па, слушаю тебя.

      - Только, чур, не плакать!

      - Я постараюсь...

      - Малыш, - повторил он, насколько сумел, мягко и проникновенно, - у тебя позади невероятные трудности, и не твоя вина в том, что они возникли. Каждый из нас многое пережил за двенадцать последних лет. Кто-то раньше выбрался из кошмара, в который ввергла мир Бледная Чума, кто-то позже, а кто-то вообще не собирается делать этого. У тебя, девочка моя, началась новая жизнь, третья по счёту, и я прошу - нет, даже требую! - постарайся скорее забыть всё, что окружало тебя в жизни прежней. Её вообще не было. Ты умерла шестилетним несмышлёнышем и чудесным образом воскресла в нашем доѓме взрослой девушкой, я уже как-то говорил тебе об этом. Забудь о тех двенадцати годах! Никогда, - раздельно и жёстко проговорил гетман, - ни Павел Никоненко, ни кто-либо другой не посѓмеет даже подумать о тебе плохо. Пока жив я, пока жива Алина...

      - Кто меня звал?! - вбежала та и плюхнулась рядом с супругом.

      - Погоди, мать! ...пока живы наши друзья, мы разорвём за тебя любого в клочья, даже саму Смерть!

      - Ты ошибаешься, па, - Алёнка всё же уронила пару слезинок. - Паша хороший человек, единственный хороший из тех, кто был Там. И ещё Сергеевна...

      - Сергеевна... да, Сергеевна, - гетман едва сдержался, чтобы не сказать о том, что старой учительницы больше нет.

      - Я всё помню, па! Это он отыскал меня в лесу, он передал инокине Прасковее. Он пытался убить этих двоих, но у него не получилось, а они чуть не застрелили его самого. Он никогда не сделает мне зла!

      - Просто мне показалось, девочка, что за ужином ты была чересчур напряжена. Думал, это от присутствия Никоненко.

      - Нет, па, что ты?! Я рада его видеть. Просто... просто... как бы так...

      - Говори, малыш, у нас ведь откровенный разговор.

      - Просто вы такие умные, много знаете, красиво говорите, а я...

      Предательские слезы снова брызнули из её глаз.

      - Солнышко маленькое, - невесело усмехнулся Александр, - да мы ведь на тысячу лет старше, чем ты, многое видели, многое слышали, много общались с людьми. У тебя остѓрый ум, прекрасная память, через какой-нибудь месяц ты всему науѓчишься, привыкнешь к новой жизни, в которой, поверь, не так уж плоѓхо. Я понимаю, есть вещи, к которым трудно привыкнуть сразу, нужно в чем-то переломить себя...

      - Да, вот вы... - начала Алёнка и внезапно осеклась, даже прикѓрыла рот ладошкой.

      Александр отнял её руку.

      - Говори, девочка, мы всё поймем правильно.

      - Вы привыкли жить вдвоём, вам было хорошо, и вдруг я...

      - Ах, вон ты о чём?! Боишься разрушить наш маленький парадиз?

      - Что разрушить, па?

      - Рай. Ад иначе называется 'инферно'... Даже не думай об этом, миѓлая. Мы - взрослые, битые жизнью люди - вполне отдавали себе отчёт в возможных трудностях, когда делали тебе предложение войти в нашу семью и остаться в ней. И нас всё-таки двое, потому нам много легче приѓвыкать. Малыш, чем раньше мы из 'двое плюс один' превратимся в 'трое'... - Дэн фыркнул на ночную бабочку, и Александр тут же уточнил, - простите, мистер Дэниел, в 'трое с половиной', тем лучше будет для всех. Мы очень крепко полюбили тебя, малыш!

      - А я, Боже, как я люблю вас! - воскликнула девчонка и разрыдалась...

      ...Александр делал вид, что дремлет. Прикрыв глаза, слушал развесёлые истории жены. Перебирал пальчики дочери. И думал: жизнь всё-таки удалась. Он повоспитывал ребёнка. Разбил врагов, правда, пока не всех. Посадил... их же. И, наконец, построил дом. Где хорошо. Куда стремится сам. Где его ждут и любят. В принципе, можно помирать. Но жалко!.. Завтра суббота. Она будет, - вспомнил предсказание Алёнки. Возможно, будет воскресенье. Ну, а вот потом... Что ж, поживём - увидим. Конечно, если поживём... Так, хранитель мой?!

      ... - Вот тут ты прав на сто процентов! - протявкал ангелок. - И не мешай мне, пожалуйста, спать!...

      ... - И чтоб ты сдох! - внёс свою лепту тёмный силуэт...