Новатерра

      - Так что ты, Сашка, - оборвал его Валентинов, - или карьерист, каких поискать ещё, или иностранный шпион. Будь проще, и к тебе потянутся!

      - Нам, иностранным шпионам, быть проще никак нельзя, - снова вздохнул комбат. - Такая уж у нас неблагодарная работа. Вам, русским, не понять.

      - Угу, куда нам, в наших серых валенках, понять всю сложность работы шпиона 'на холоде'... Ты только с особистом не вздумай так шутить, а то точно на холод сошлёт.

      - Угу, - в тон командиру буркнул Твердохлеб, - пора бы уже, а то всё на 'юга' да на 'юга'... Простите, товарищ гвардии полковник, заболтался!

      - Аллах простит, он милостив и милосерден, - отмахнулся Валентинов, и началось то самое, за чем комбат был вызван 'на ковёр'. - Есть для тебя, как выразился товарищ Саахов, маленькое, но очень ответственное поручение. Ты со второй половины дня холостяк... Только не говори, что холостяку на хозяйство нужно в два раза больше времени!

      - Я и не говорю.

      - Но думаешь. Не сметь! Не возражать! Не потерплю!.. Короче, Саня, сегодня по наши души прилетает группа офицеров Центра, московский борт в 19.15. Лично встретишь их и на своей колымаге отвезёшь в нашу гостиницу при санчасти. Начальника медицинской службы с собой в аэропорт не брать!

      - Как получится, - с большим сомнением покачал головой комбат.

      - Как получится... Что получится? Встретить или не брать Дока?

      - Да встретить - без проблем. А вот второе...

      - Получится, - твёрдо уверил командир полка. - Таких пи$дюлей получится, что оба у меня месяц на жопы сесть не сможете! У нашего уважаемого капитана Шаталина замечательно получается нализаться везде, куда ни попадёт. Помнишь, как мы его в Итум-Кале выцарапывали из кутузки местного отряда самообороны? Третий день сидит в плену у ортодоксальных исламистов, а пьян-распьян, как ломовой извозчик.

      - То были наши 'духи', сочувствующие, - заступился за дружка Твердохлеб. - Док лечил ихнего шейха.

      - Солдат бы лучше лечил!

      - Так он же медик, некомбатант. Его священный долг оказывать помощь любому страждущему. И, кстати, специалист неплохой.

      - Да, безусловно, неплохой! Только ссытся и глухой. Все остальные курские - соловьи как соловьи. А наш - свинья... К слову, о Доке, - Валентинов подтянул к себе микрофон громкой связи. - Дежурный, разыщите капитана Шаталина и - ко мне его!

      - Принял, товарищ гвардии полковник! Шаталин как раз здесь, направляю к вам, - чётко отрапортовал невидимый дежурный. А потом, видимо, забыв отключиться, со смешком добавил то, что для ушей командира явно не предназначалось. - Как приползёт, блин, не выгонишь, задолбал уже. Вали, давай, к Деду!

      Повинуясь инстинкту самосохранения, Твердохлеб сделал вид, что не расслышал последнего слова дежурного по части. И это помогло. Но лишь ему. А Борисычу на пару дней 'весёлая' жизнь была обеспечена... Валентинов побагровел. Он, конечно, знал своё прозвище, но выносить его не мог.

      - Во, блин, щенки, блин! Деда, блин, нашли! Мне пятьдесят два всего, какой я дед?! Да у меня девчонки, знаешь, Саня...

      - Знаю, Анатолий Васильевич, - капитулянтски поднял руки комбат. - Да и все вокруг прекрасно знают. У вас девчонки. Старшая давно родила, младшая в известном положении. Потому доля истины в словах подполковника Печёнкина есть. Даже доля с половиной.

      - Ой, да иди ты тоже..! Родила! Кого родила?! Такую же, как сама, как сестра и как мама ихняя. И у сестрички, кстати, УЗИ показало, тоже наметилась такая самая... Кто Родину защищать будет?! Я, что ли?!

      Оба расхохотались, и накалившаяся было обстановка сразу разрядилась. Нет, сама по себе идея защиты Отечества ни в коей мере не вызывала у них пацифистского сарказма. Просто по части уже с месяц из уст в уста передавался анекдот... По итогам инспекторской проверки Н...ской дивизии заслуженный боевой генерал даёт столь же заслуженный нагоняй комсоставу: 'Боеготовность на нуле! Вооружение ржавеет! Техника разграблена! Офицеры пьют! Прапорщики воруют! Солдаты разбегаются! А вдруг завтра тревога?! А вдруг, не приведи Господь, война?! Кто тогда Родину защищать будет? Я, что ли?! Да на хрен она мне нужна?!'...

      И тут раздался несмелый стук в дверь. Причём в дверь наружную. В то время как внутренняя была плотно прикрыта. Через два толстых полотна из массива альпийского ореха и вакуум тамбура между ними донёсся еле различимый голос:

      - Разрешите войти?!

      - Разрешаю, - с усмешкой прошептал командир полка. - 'Неплохой' твой пришёл! Хотя бы щёлочку приотворил. На это ума нет! Я что, орать во все жабры должен: 'Входите, дорогой Игорь Николаевич, располагайтесь, голубчик вы наш! Мы вас так ждали - все жданки съели'... Да! - наконец рявкнул он, когда поскрёбывание и шёпот повторились.