Новатерра

      Подобные комплексные экспедиции, персонал которых порой не чурался и 'грязной' работы, позволяли новороссам собирать информацию, подыскивать союзников и выявлять потенциальных врагов, год от года крепить собственный авторитет, а главное, обеспечивать себя самое и ближайших потомков продуктами высоких технологий, чудом сохранившимися на обезлюдевших пространствах. Пространствах, к двадцатому столетию от Рождества Христова едва заслуживших, по авторитетному мнению академика Вернадского В.И., право называться Ноосферой, обителью и творением креативного Разума. А сегодня, в первой трети века двадцать первого, резко, будто по мановению волшебной палочки дьявола, возвратившихся к состоянию доисторической Биосферы - не осиянной человеческим умом и созиданием, вечно голодной, хищной, дикой и жестокой среды обитания...

      И люди, как податливая банная губка, впитывали окружавшую дикость.

      Люди насквозь пропахли гарью давних пепелищ и дымами походных костров.

      Люди соскучились по родным и близким.

      Люди спешили к милым сердцу очагам, домашним разносолам под стопочку-другую-третью, пенистым горячим ваннам, телевизорам, чистым постелям в спальнях без мошки и комаров.

      Люди, по мере приближения к границе всё явственнее ощущая себя под надёжной защитой станичных пенатов, проявили вполне объяснимую халатность - сбились в плотную группу, нарушив походный ордер, которым, между прочим, предусмотрены и авангард, и арьергард, и боковое охранение.

      Люди торопились. И потому никто не проявил душевного подъёма, услыхав натужный, со стонами, мат геолога Докучаева, промеж 'этажей' которого при известной фантазии угадывалась фраза:

      - Отойду в кусты, снова желудок пучит.

      - Что-то зачастил наш Петрович, третий раз уже с утра, - досадливо пробормотал бывалый сибирский охотник Валя Романенков, останавливая колонну на вынужденный короткий привал.

      Часы показывали 11.53, к тринадцати ноль-ноль запросто можно добраться в станицу, а к пополудни уже нежиться на банном полоке. Если, конечно, Толян приструнит свой желудок...

      - Он вчера сало с чесноком покушал, а потом молоко много выпил, - усмехнулся коллега сибиряка, природный осетин Бесо Кочиев. - Я сам видел, мамой клянусь!

      - Ну и дурак. Не головой думает, а пузом, - вывел резюме Валентин, послал смачный плевок вслед незадачливому гурману и прокричал 'доброе' напутствие. - Чтоб ты в штаны себе наложил!

      И, естественно, не подумал при этом, что зычным своим окриком подписывает Анатолию Докучаеву смертный приговор...

      Геолог ни головой, ни, уж тем более, пузом, в этот момент не думал. Он прожил в общине одиннадцать лет и, как большинство здоровых вменяемых мужчин, состоял в иррегулярном казачьем войске Новороссии, причём в чине вахмистра - младшего командира. Каждую субботу от зари до темна он занимался боевой подготовкой, весной и осенью привлекался на двухнедельные комплексные военные сборы, по графику заступал в патруль и погранстражу, а также с достойной лучшего применения регулярностью участвовал в отражении агрессивных поползновений вражьей нечисти и, чего греха таить, в неспровоцированных боевых операциях самих общинников во Внешнем Мире. Он был умелым, опытным воином. А опытный, умелый воин не сравним с задумчивым, неторопливым шахматистом. У него не противник, но враг, и каждый его бой - партия-блиц с жесточайшим, в доли секунды, лимитом времени. Тут уж не до отвлечённых размышлений! Ветеран уровня Докучаева оценивает обстановку, принимает решение и действует без лишних раздумий, стремительно, на автомате, опираясь на условные рефлексы, выработанные в процессе тренировок и прошлых победоносных схваток. Поэтому геолог не думал. Раздраженный диареей организм автоматически превратился в идеально отлаженный боевой механизм, информационно-аналитический блок которого одновременно выдал на дисплей и удручающую картинку, и готовое решение, и волевой позыв к немедленному действию.

      Вот из чащобы на прогалину выходит группа в полтора десятка человек. Чужие! С оружием, в стандартном армейском камуфляже...

      Крик какого-то идиота из своих, кажется, Вальки Романенкова, если и вызывает у них замешательство, то лишь на короткий миг...

      Безмолвная - скупыми отработанными жестами - команда старшего, и чужие, принимая автоматы на изготовку к стрельбе, тут же рассредоточиваются в широкую цепь. А лихо действуют, чувствуется, волки те ещё!..