Новатерра

      Влажной сафеткой он протёр лицо и тело спасённой. Ах, что за лицо, ах, что за тело!.. Но адекватного моменту сексуального возбуждения он, вполне здоровый мужчина, не почувствовал даже тогда, когда на руках нёс её, обнаженную, к машине. Сейчас она была для него, своего рода гинеколога, всего лишь пациенткой. А то и новорожденной - для акушера... Но Александр чувствовал: бесчувственное отношение к ней долго не продержится. Уже сейчас он совершенно не желал демонстрировать общинникам - в особенности Виктору и 'пристяжи' его - античной грации формы Алины, на которой из одежды наличествовали только легкомысленные джинсовые шорты да золотой нательный крестик. Пришлось и самому заняться рукоделием: без жалости прорезал кинжалом в шотландском пледе отверстие для головы и облачил в него спасённую то ли как в пончо, то ли как в тунику под поясок из собственного носового платка, благо охват талии позволял и такую вольность в дизайне одежды.

      Идти самостоятельно Алина не могла, лишь бестолково двигаѓла изящными точёными ногами. Со скоростью улитки. Что Алексанѓдра не устраивало, ибо - Виктор... Он снова поднял миниатюрную, чуть выше его подбородка, молодую женщину на руки, а та, крепко обняв горячими руками, застыла на его плече. И всхлипнула. Хороший признак! Возможно... как-то... что-то...

      Что-то будет! Гаянэ, уводя Алину в импровизированный душ, шепѓнула Александру - эти отморозки насильно таскали в кусты девчонку, с которой ещё позавчера 'развлёкся' security, а сам Виктор чуть не избил хромого Андрейца. Тот, видите ли, мужиком его назвал! Да Витёк всех так величает, от Боба-Робки Даниляна до Бориса Моисеева, пусть даже последнее утверждение верно лишь отчасти... Расправе одним взглядом помешал Серёга. Коллективного же похода в кусты он просто не заметил - уединялся в коттедже с Татьяной. При обоюдном, строго говоря, желании...

      Да, что-то будет! Атмосфера накалилась до предела, над предвечерним лагерем витали ожидание и страх. А Док с Куракиѓным - мать их! - доселе не возвратились. Другие же, расположившись полукружьем у костра - подальше от беспредельщиков, - с плохо скрываемой жадностью молча доедали крохи. Вождь, издали наблюдая за племенем, расстегнул кожаный ремешок на правой голени, фиксировавший кинжал в ножнах за высоким голенищем сапога, проверил ход затворной рамы пистолета, защёлкнул магазин в рукояти, дослал патрон - их оставалось всего-навсего четыре - в патронник и вложил оружие, не поставив на предохранитель, в накладной карманчик на бедре. Потом с прибаутками, лучезарно улыбаясь всем и каждому из соплеменников, неторопливо обошёл кострище, присел на корточки перед Анрейцом, поинтересовался, как травмированная нога, воткнул перед ним в грунт и, якобы по забывчивости, оставил малую пехотную лопатку - страшное, как уже говорилось, оружие в умелых руках. А руки-крюки автослесаря внушали уважение! Вот только решится ли он, случись что, выйти на смертный бой? Пусть в гараже и показал себя неплохо, но там, как ни крути, была совсем иная ситуация. Там - оборотни, а здесь - люди! Если считать их таковыми...

      Устроившись прямо напротив Виктора, Коляна и Толяна, комбат принял у Гаянэ 'обильный' ужин - два треугольника ржаного хлеба с полосой тушёнки, две картофелины, горсть обжаренных боровиков, - вздохнул и горестно подумал о том, что как раз такие вот самодовольные ублюдки, каковы эти трое, в отсутствие Закона и Порядка превратят опустошённые Чумой пространства в настоящий ад для тех, кому посчастливилось выжить. И дал себе клятву: стать в новом мире олицетворением Добра! Добра с крепкими кулаками, зорким глазом и непреклонной решимостью творить оправданное Зло...

      - Саня, - шепнула ему Гаянэ, передавая порцию Алины, - будь осторожен, эти выродки уже облизываются на твою девушку.

      - Спасибо, милая! Я всё вижу, - многозначительно прошипел он. - Подавятся!

      Виктор, смолотив по половине ужина Толяна и Коляна, и впрямь ехидно усмехался, поглядывая то на беженку из Одессы, то на него...

      Алина после душа, кажется, пришла в себя. Правда, совсем пока чуть-чуть. Взгляд молодой женщины не стал осмысленным, однако ноги заработали. Уже прогѓресс! Она подбежала к Александру и более не отходила от него, вцепившись в китель. Не могла и есть. Пришлось кормить бедняжку с руки. Комбат незаметно прибавил к её порции один из собственных убогих бутербродов. А сам следил за действиями security...

      Всё, началось!!!

      Виктор встал, отряхнул костюмчик и направился к нему, небрежно пнув на Андрейца чадящий уголек. Чуть сзади, мерзостно ухмыляясь, семенила 'пристяжь'.