Новатор

Когда мы сварили вместе несколько листов, перед нами встала проблема жесткости. Жора сказал, что он думал, что небольшой аппарат можно сделать просто из двуслойной жести, проложенной резиной и он будет держаться, но я разубедил его — мне, даже без математических расчётов представлялось, что подобная консервная банка, если её сделать достаточно большой сплющится и раздавит саму себя, даже никакая сварка и Жорина суперпена не поможет.

Впрочем, тут же сделав математические прикидки прямо на столе, Жора со мной согласился, и мы стали думать из чего сделать рёбра жесткости. Не придумав ничего лучшего, мы отправились в один из дней на городское «кладбище автобусов» — в муниципальный автопарк.

С тех пор, как коммерческий транспорт полностью заменил в городе муниципальный, старые городские «Икарусы» оказались невостребованными и пылились там без надобности и без стёкол. Местный забулдыга-слесарь согласился срезать нам все лонжероны с десяти раздолбанных автобусов всего за ящик водки. Причём двойной ценовой эквивалент водки в американских долларах на него не произвёл никакого впечатления.

— Водка и точка, — отрезал он, — глядя куда-то в облака мечтательными голубыми глазами.

Ещё за пять бутылок лонжероны нам доставил в КБ водитель грузовика из того же автопарка.

Родители просто поражались тому, каким вымотанным я приходил домой. Наконец-то я понял отца, которому по вечерам ничего не было надо, кроме как помыться, посмотреть телик и лечь спать. Теперь мы почти всё это делали синхронно, и практически молча. Молча садились за стол, когда мать накрывала на ужин, после чего обменивались не значащими фразами и молча шли смотреть телевизор. Даже компьютер я как-то позабросил — виртуальная жизнь не шла ни в какое сравнение с насыщенной реальной. Да и вообще, за лето я столько на компе наигрался, что разве что из ушей не лезло.

В среду, как и договаривались, ко мне пришла делать уроки Татьяна. Я заранее отпросился у Жоры, не обращая внимания на его недовольное бурчание.

— Слушай, — попытался я его урезонить, сколько по твоим оценкам мы будем строить этот аппарат.

— До весны, не меньше, — сказал он, подумав.

— То есть ты увидишь свою подругу не раньше, чем через несколько месяцев. Ты хоть связь-то с ней поддерживаешь? А-то забудет она тебя за это время.

— Чего же ты меня, за идиота принимаешь? Конечно поддерживаю, раз в три дня — железно звоню.

— А ты ей письмо напиши ещё! — сходу придумал я, чем бы занять деятельного Жору.

— Это ещё зачем? — не понял он.

— Как зачем? Просто так! Девчонки любят письма. Звонки это тоже хорошо, но они не передают ощущения разлуки, а если она получит от тебя письмо, только не е-мэйл и не напечатанное на принтере, а написанное от руки и полученное по почте, как в старые добрые времена, то она просто растает. Ничего ты не понимаешь в романтике.

— Да? — задумался он. — Ладно, надо попробовать.

Заняв Жору, я отправился готовиться к встрече с Танькой. Порывшись в столе, я нашёл туалетную воду, которую мама подарила мне на день рождения, и которой я ещё ни разу не пользовался и обильно полил себя ею.

Завершив парфюмерные процедуры, я скептически оглядел себя и решил ничего в одежде не менять, переодев только носки — пусть не думает, что я жду её визита как манны небесной…

…Или лучше приодеться и пусть думает что жду?… Не знаю, с этими девчонками никогда не поймёшь как сделать лучше.

Попробую, наверное, поцеловать сегодня Таню. Чем чёрт не шутит, может удастся и дальше зайти. Нет, я конечно не надеюсь, что 14-летняя совершенно не распутная девчонка всего на пятом свидании займётся со мной сексом, но вдруг если мы начнём целоваться, то мне удастся хотя бы потрогать её грудь или что-нибудь ещё?

Тут шальная мысль посетила мою голову, я достал из стола подарок Цветкова на день рождения и кинулся в туалет прицеплять кнопки-камеры. Мелькнула запоздалая мысль — а вдруг Танюха заметит? Она же видела что мне подарил Жора… или не видела? Тщетно пытаясь вспомнить, я успел налепить только одну камеру, как раздался звонок в дверь.

Я быстро засунул экранчик в карман и открыл дверь.

Татьяна скинула с себя пальто, и я обнаружил, что пришла она всё в той же бежевой кофточке и джинсах, в которых обычно ходила в школу.

— Ну а чего ты ожидал? — Сказал я себе. — Не будет же она каждый день наряжаться как на праздник.

Впрочем, мне эта кофточка была очень даже симпатична. Моим любимым занятиям на уроках было пялиться на неё и представлять что же там под нею.

Нет, я, конечно, прекрасно представлял что там должно быть — в век интернета и порнографии в 14 лет довольно сложно не знать что находится у девушек под кофтами и юбками, но меня интересовала конкретно эта девушка и больше никакие.

Похоже было, что Татьяна смущается оставаться со мною наедине в квартире. Она немного нервно потеребила сумочку и предложила:

— Ну что, сядем за уроки?

— Ну если у тебя нет других предложений… — вздохнул я.