Новейшая история стран Европы и Америки. XX век. Часть 2. 1945–2000

Они приобретают способность самостоятельно маневрировать и проводить собственную политику нередко противоречащую стратегии своих бывших патронов. Теряют смысл ставшие привычными разделение мира на так называемые три мира, само понятие «третий мир». Что касается новых индустриальных стран, то ряды их с каждым годом растут, делая первых из них фактическими членами клуба старых индустриальных стран.

При этом становится все менее подвластными возможному диктату и целый ряд государств юга с воинственными руководителями, домогающимися новейших систем оружия. Все более реальной выглядит перспектива получения целым рядом стран третьего мира ядерного оружия. Это вносит существенные поправки в перспективы развития мирового сообщества. При двухполюсном миропорядке границы между двумя блоками, или полюсами, были четкими, жесткими, непроницаемыми. Их противостояние было ясно и просто: вот враг, вот мы, а вот граница между двух миров. Поэтому каждая сторона более или менее точно знала, откуда происходила угроза и какая угроза. Теперь все изменилось. В силу того что жесткость международных структур послевоенных десятилетий сменилась их подвижностью, определенность уступила место неопределенности, источник власти и влияния как бы размывается, становится анонимным. Границы, отделяющие блоки, союзы, регионы, стали более открытыми, гибкими и поэтому более проницаемыми.

Имеет место переход от ситуации, оставляющей жесткий, недвусмысленный выбор одной из двух возможностей по принципу «либо-либо», к ситуации, дающей возможность множества вариантов выбора, поскольку для большинства стран явно увеличился диапазон выбора. Каждая из них может принимать внешнеполитические решения, руководствуясь не соображениями своей принадлежности к тому или иному блоку, а исходя из своих реальных национально-государственных интересов.

Происходит размывание единой оси мирового сообщества: равновеликое значение с точки значимости для мировых процессов приобретают разные, в чем-то самостоятельные и взаимно соперничающие, а в чем-то взаимозависимые центры силы. Новизна ситуации состоит также в том, что внешняя политика почти всех ведущих участников приобретает многовекторную ориентацию во все планетарном масштабе. Оказывается возможным одновременное участие одних и тех же стран в разных коалициях и связках. Например, в Восточно-Азиатском регионе самостоятельное значение приобрели или приобретают парные связки великих держав: США – Япония, США – Китай, США – Россия, Япония – Китай, Япония – Россия, Россия – Китай.

Особенность нынешней ситуации состоит в том, что число ведущих участников мировой политики дополнилось новыми державами, региональными группировками, международными организациями и транснациональными корпорациями, способными оказывать существенное влияние на мировые события. Все это вместе с увеличением проницаемости границ сделает весьма трудным делом достижение необходимой дисциплины и упорядоченности, обеспечение сколько-нибудь стабильного распределения сил между взаимодействующими друг с другом странами, блоками стран, регионами. На смену характерной для биполярного мирового порядка преимущественно вертикальной взаимозависимости стран в рамках двух блоков постепенно придут преимущественно горизонтальная взаимозависимость стран, характеризующаяся открытостью и гибкостью. Региональные объединения перестают быть замкнутыми блоками.

При таком положении вещей весьма проблематично говорить о возможности такого расклада геополитических сил, который на сколько-нибудь длительный период определял бы ситуацию на международной арене. Можно ожидать такое положение, при котором взаимоотношения между странами, регионами, политико-экономическими или иными блоками стран и т. д. будут подвержены постоянным изменениям. Результатом этого может стать перерождение двухполюсного сдерживания в неупорядоченное и не поддающееся контролю взаимное сдерживание, где угроза применения силы может стать хроническим элементом в системе взаимных отношений стран и народов.

Мир, свободный от войн и кровавых конфликтов, был идеалом, проповедовавшимся лучшими умами человечества. Однако, как показывает исторический опыт, человеческие сообщества отнюдь не считали мир высшим благом. Одни стремились подчинить своему господству другие страны и народы, другие жаждали воинской славы, третьи считали, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Эти идеи живы и в наши дни, несмотря на страшные опустошения двух мировых войн XX в.