Новейшая хрестоматия по литературе: 3 класс

Сидит царь и думает: как бы ему развеселиться? И придумал.

Послал он гонцов по всем дорогам и велел вывесить на всех площадях и перекрёстках его царский указ:

Наш милостивый царь,

Пребывая в великой печали, объявляет:

Кто придумает небылицу,

Такую хитрую, что самого царя обманет,

Тот получит в награду золотое яблоко.

Много на свете людей, которые соврут и дорого не возьмут, а тут им золотое яблоко обещают. И не хочешь, а соврёшь.

Повалил к царю всякий народ — и вельможи, и торговцы, и судьи, и менялы. Врут, завираются, невесть что плетут. А царь только рукой машет:

— Ступайте, слушать вас скучно! Даже соврать толком не умеете!

И вот пришёл во дворец бедняк. Низко поклонился царю и поставил перед ним кувшин.

— Чего тебе надо? — удивился царь.

А бедняк отвечает:

— Я пришёл получить с тебя долг. Разве ты забыл, милостивый царь, что должен мне кувшин золота?

Царь так и подскочил на троне.

— Да ты что, в своём ли уме? Когда я у тебя золото брал? Вот уж врун так врун!

— Ну, если я такой хороший врун, — говорит бедняк, — тогда давай золотое яблоко. Для бедного человека и этого немало!

Видит царь, что попался, как мышь в мышеловку.

— Да какой ты врун! — говорит. — Разве же это вранье?

— А если это не вранье, — говорит бедняк, — тогда сыпь сюда золото, — и постучал пальцем по кувшину.

Не знает царь, что делать. Отдать золотое яблоко жалко, а кувшин золотых монет — ещё того больше. Думал он, думал — ничего не придумал. Пришлось ему отдать золотое яблоко.

Бедняк рад.

А царь с тех пор и скучать перестал.

Музыка-чародейник ( Белорусская сказка )

Жил на свете парень. Поглядеть на него, так ничем не приметный — и умом не быстрый, и в работе не ловкий, а вот на дудочке или на другом чем сыграть — великий был мастер. За то и прозвали его люди — Музыка, а про настоящее его имя, отцом-матерью данное, совсем позабыли.

Еще когда малым хлопчиком [45]он был, пошлют его волов пасти, а он смастерит себе из лозы дудочку да так заиграет, что волы и те заслушаются, развесят уши и стоят, точно их кто околдовал.

А то пойдет Музыка в ночное. На дворе лето, ночи тёплые, аж парит. Приведут хлопцы и девки коней на луг, пляшут, смеются, песни поют. Ведомо, молодость! Ей всегда весело!

А Музыка как заиграет на своей дудочке, все разом и притихнут. И сдаётся, словно какая сладость в сердце входит, словно какая сила подхватывает и несёт, и несёт всё выше и выше, к ясным зорькам, в чистое синее широкое небо.

Сидят парни и девки тихо-претихо. Сидят и слушают. И ведь всю бы жизнь так сидели, всё бы слушали, как Музыка играет!

Вот замолчит он. Никто ворохнуться не смеет, как бы только голос тот не спугнуть, что поёт-рассыпается по лугам и дубравам, по земле стелется, в небе звенит. Все птахи лесные примолкнут. Уж на что лягушки болтливы, так даже они замолчат, вылезут из своего болота и сидят на кочках словно неживые.

А то вдруг заиграет Музыка протяжно, жалостливо. Заплачут тогда и лес, и дубрава, откуда ни возьмись, хмурки набегут, с неба слёзы польются.

Идут мужики и бабы домой — после целого-то дня работы, — заслышат ту музыку и остановятся. И уж такая разберёт их жалость, что даже мужики — старые, бородатые — и те в голос заплачут.

А Музыка тем часом возьми да и сверни от жалостливого на весёлое. Что тут сделается! Побросают все свои косы и вилы, грабли и баклаги [46], возьмутся за бока и давай плясать. Пляшут старики, пляшут малые дети, пляшут кони, пляшут дубравы, пляшут зорьки, пляшут хмурки — всё пляшет, всё смеётся!

Вот какой был Музыка-чародейник! Что захочет, то с сердцем и сделает.

А когда подрос Музыка, смастерил он себе скрипку и пошёл по белу свету тешить людей. Ходит он по деревням и сёлам, играет на своей скрипочке, и кто его ни услышит, всякий в дом к себе позовёт, напоит, накормит да ещё на дорогу чего-нибудь даст.

Так и жил бы себе Музыка, да на беду в тех местах чертей было видимо-невидимо. В каждом болоте водились, в каждом овражке. И никому от этой нечисти проходу не было.

Видят черти, что куда Музыка ни придёт, где на своей скрипочке ни сыграет, там люди в мире живут, — и невзлюбили они его. На то ведь и черти! Им жизнь не в жизнь, если людей не перессорят. Раз как-то шёл Музыка лесом, а черти его и выследили.

— Уж теперь-то, — говорят, — мы его изведём.

И наслали они на него двенадцать волков.

Вышли волки на дорогу, стоят, зубами ляскают, во все глаза на Музыку смотрят. А глаза-то у них круглые, что твои лукошки, и точно горячие уголья горят.

Остановился Музыка. Нет у него в руках ничего, чем бы от волков защититься, только скрипка в мешочке. Что тут делать? Что придумать? Видит Музыка — пришёл ему конец.

Достал он тут из мешочка свою скрипочку, чтобы напоследок ещё хоть разок поиграть, прислонился к дереву и начал водить смычком по струнам. Живая заговорила скрипка!