Возмущенный поведением иудеев, настоявших, вопреки прямо высказанной воле римского прокуратора, на казни Иисуса Христа, Понтий Пилат решил хоть как-то отомстить им и приказал прикрепить над головой распятого Иисуса табличку с надписью на еврейском, греческом и латинском языках: «Царь Иудейский». Первосвященники обратились к прокуратору с просьбой сменить надпись: по их мнению, в ней следовало указать, что Иисус не царь, а лишь мнил себя таковым. Убедившись, что иудеи полностью ощутили всю унизительность для них этой надписи, Пилат отклонил их просьбу сменить ее и с нескрываемым злорадством заявил: «Что я написал, то написал» (Иоанн 19:19–22).
Какими были последние слова Иисуса Христа в его земной жизни?
Даже в столь важном вопросе евангелисты противоречат друг другу. Марк (автор самого раннего из Евангелий, 15:34) и Матфей (27:46) говорят, что последними словами Иисуса на кресте были: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» Однако Лука утверждает: «Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (23:46). Иоанн же, единственный из евангелистов присутствовавший при распятии, свидетельствует: «Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух» (19:30). Интересно, что бы сказал по этому поводу пророк Даниил, изобличивший во лжи обвинителей Сусанны благодаря противоречиям в их показаниях?
Что заметили во время казни Иисуса евангелисты Матфей, Лука и Марк, а евангелист Иоанн не заметил?
При описании событий, сопровождавших казнь Иисуса, наибольшую наблюдательность проявляет евангелист Матфей, который повествует: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого… Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим» (27:45, 50–53). Евангелист Марк также рассказывает о трехчасовом солнечном затмении и о том, что «завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу», однако о землетрясении и о воскресении усопших святых он почему-то умалчивает (15:33, 37–38). Лука, как и Марк, замечает только солнечное затмение и происшествие с завесой храма, однако, в отличие от Матфея и Марка, в его Евангелии храмовая завеса разодралась до смерти Иисуса, а не после (23:44–46). Самое удивительное, что ни одного из указанных поразительных явлений не наблюдал евангелист Иоанн, единственный из четырех евангелистов непосредственный свидетель казни Иисуса. Что касается солнечного затмения, то о нем ничего не знает даже древнеримский ученый I века нашей эры Плиний Старший, посвятивший солнечным затмениям целую главу своей «Естественной истории». А о случившемся с завесой храма ничего не известно еврейскому историку Иосифу Флавию, современнику Плиния Старшего.
Были ли распявшие Иисуса Христа простыми римскими воинами?
Как ни странно, но распявшие Иисуса римские легионеры знали наизусть иудейское Священное Писание, а именно стих 19-й приписываемого Давиду 21-го псалма: «Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий». Иначе никак не объяснить следующий фрагмент Евангелия от Иоанна (19:23–24): «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины».
Почему погиб Иоанн Креститель?
Согласно свидетельствам евангелистов Матфея (14:3– 12) и Марка (6:17–29), Иоанн Креститель пал жертвой оскорбленного тщеславия Ирода Антипы и его жены Иродиады, отнятой им у своего брата Ирода Филиппа. Иоанн публично порицал противоречивший еврейскому закону брак Ирода Антипы с Иродиадой и за это был заключен в темницу. Считаясь с авторитетом пророка в народе, Ирод Антипа вначале не решился убить Иоанна. Однажды, когда Ирод Антипа пышно праздновал день своего рождения и дочь Иродиады плясала перед ним, танец ее так восхитил царя, что он предложил ей потребовать у него все, что она пожелает, даже половину его царства, – он не откажет ей ни в чем. Иродиада внушила дочери, чтобы та просила голову Иоанна Крестителя. У Ирода Антипы не хватило мужества в присутствии гостей отказаться от только что данного слова – и голову Иоанна на блюде передали девушке, а она отнесла ее своей матери.
Откуда появилось выражение «иудин поцелуй» и имел ли место этот поцелуй в действительности?