Новейшая книга фактов. Том 2. Мифология. Религия

В 1348–1349 годах над Западной Европой пронеслась «черная смерть» – величайшая за всю ее историю эпидемия чумы, унесшая до 30 процентов населения. Главного виновника божьей кары миллионы людей увидели в лице высшего духовенства, погрязшего в болоте корысти и разврата. Многие совершенно открыто выражали свою ненависть к церкви, в особенности к папству, уничтожали церковное имущество и даже нападали на представителей церкви. Чтобы отвести народное возмущение от духовенства, церковью была пущена легенда, что распространению «черной смерти» мир обязан заговору евреев, будто бы замысливших истребить христиан путем отравления колодцев, – и целые еврейские общины были вырезаны. Вот как описывает летописец Диссенгофен эти события: «В течение года были сожжены все евреи от Кельна до Австрии… можно было подумать, что наступил конец всему еврейству, если бы уже завершилось время, предсказанное пророками». Массовое уничтожение евреев перестало быть делом лишь невежественных фанатиков. Современник этих событий Генрих Герфордский, вскрывая подлинную суть событий, проводит параллель между истреблением евреев и истреблением ордена тамплиеров французским королем: «В том и другом случае целью нападения были деньги, имевшиеся у истребляемых жертв».

Почему конец света не состоялся в 1400 году?

В конце XIV века «чудотворец» Висенте Феррера возвестил конец света в 1400 году. Висенте с такой выразительностью описывал муки ада, что, согласно народной молве, два преступника, спрятавшихся под его кафедрой, сгорели от угрызений совести. Поскольку конец света в 1400 году все же не наступил, верующие пришли к выводу, что Висенте силой своего апостольского служения добился от Бога его отсрочки.

Все ли папы стремились в Рим из авиньонского пленения?

Авиньонским пленением пап называют вынужденное пребывание римских пап в Авиньоне в марте 1309 года – январе 1377 года (с перерывом в 1367–1370 годах). Пленению предшествовала победа французского короля Филиппа IV над папой Бонифацием VIII в споре о прерогативах духовных и светских властей. Французский ставленник папа Климент V (1305–1314) под давлением Филиппа IV перенес в 1309 году свою резиденцию в Авиньон (принадлежавший неаполитанскому королю, но находившийся на французской территории; в 1348 году Авиньон был куплен папой). Папы в Авиньоне находились в полной зависимости от французских королей (из 8 авиньонских пап 7 были французами). Однако, с другой стороны, за спиной французских королей папство чувствовало себя гораздо увереннее и спокойнее, чем в Риме. Тем временем могущественные феодалы и небольшие республики в Италии рвали на части Папскую область и присоединяли к себе все, что плохо лежало в «покинутой своим господином» стране. В Риме не прекращалась борьба за власть между военно-феодальными группами, разорявшая городскую ремесленную массу. В широких кругах римского населения распространялись произведения Данте и Петрарки, обличавшие авиньонских пап и призывавшие к восстановлению былого величия Рима. В полных гнева выражениях Петрарка разоблачал вечно пьянствовавшего папу Бенедикта XII (1335–1342), не желавшего выехать из Авиньона, где под крылышком французского короля можно было спокойно тянуть «рюмку за рюмкой». В «Письмах без адреса» Петрарка клеймит папу Климента VI (1342–1352) – «циника», который любовь к церкви заменил любовью к эпикурейству и уютно чувствовал себя в веселом Авиньоне, где раздаются песни любви его «племянницы» Сессии Серамис. Будущий папа, предсказывает Петрарка, будет последовательнее своих двух предшественников и перенесет свою резиденцию из Авиньона в Багдад. Совсем не стремился в Рим и последний авиньонский папа Григорий XI (1370–1378): он любил «свой» Авиньон и «своих» кардиналов, предпочитал французский язык итальянскому, который он с трудом даже понимал, и считал, что лучше жить на широкую ногу в Авиньоне, чем «бедствовать» в полуразрушенном Риме с его впавшим в нищету населением, острой борьбой политических группировок и ночными грабежами. Однако ему пришлось все же перенести свою резиденцию в Рим – под страхом полной потери своих итальянских владений, – когда началась война с Флоренцией, сумевшей ловко сыграть на национальных чувствах, провозгласив борьбу против чужеземного французского ига.

За что обвинили в колдовстве итальянского поэта Франческо Петрарку?