Новейшая книга фактов. Том 3. Физика, химия и техника. История и археология. Разное

Способы поддержания дисциплины в наполеоновской армии существенно отличались от принятых в то время в армиях других стран. Телесных наказаний в армии Наполеон не допускал. Военный суд приговаривал в случае тяжких преступлений к смертной казни или каторге, в более легких случаях – к военной тюрьме. Но особо авторитетным институтом поддержания военной дисциплины был товарищеский суд, который нигде в законах не был обозначен, но при молчаливом согласии Наполеона действовал в его войсках. Вот пример, приведенный в книге академика Е. В. Тарле «Наполеон». Произошло сражение. В роте заметили, что двух солдат во время боя никто не видел. Они явились к концу и объяснили свое отсутствие. Рота, убежденная, что виновные просто спрятались, сейчас же выбрала трех судей из солдат. Они выслушали обвиняемых, приговорили к смертной казни и тут же, на месте, исполнили приговор. Начальство все это знало, но не вмешивалось. Ни один офицер не должен был не только участвовать в суде, но даже знать (официально, по крайней мере) о происшедшем расстреле.

Как прокомментировал Талейран решение Наполеона вторгнуться в Россию?

Накануне похода 1812 года Шарль Морис Талейран (1754–1838), министр иностранных дел наполеоновского правительства, считая этот замысел императора слишком рискованным, заявил: «Наполеон предпочел, чтобы его именем называли его авантюры, а не его столетие».

Сколько всего сражений дал Наполеон Бонапарт?

Наполеон Бонапарт (1769–1821) дал на своем веку около 60 больших и малых сражений – значительно больше, чем их дали Александр Македонский, Ганнибал, Цезарь и Суворов, вместе взятые. Кроме того, в наполеоновских войнах участвовали гораздо большие людские массы, чем в войнах его предшественников по военному искусству.

Сколько Бонапартов были «посажены» на европейские престолы своим великим братом?

Чтобы установить в завоеванной им Европе единую власть, императору Наполеону I нужны были во главе государств люди, преданные лично ему. Зная честолюбие своих маршалов, он не желал доверять им слишком большую власть, ибо опасался, что однажды они могут выступить против него. Поэтому Наполеон I возводил на европейские престолы своих братьев и сестер: не отличаясь большими политическими способностями, они были преданы ему лично. Старший брат Жозеф (1768–1844) в 1806 году стал королем Неаполя, а в 1808 году «переместился» на испанский трон, на котором и пребывал до 1813 года. Младший брат Людовик (1778–1846) в 1806–1810 годах был голландским королем. Самый младший брат Жером (1784–1860) в 1807 году получил вновь созданное Вестфальское королевство, из которого был изгнан своими подданными в 1813 году. Сестра Элиза (Мария Анна) (1777–1820) в 1809 году стала великой герцогиней Тосканской. Другая сестра, Каролина (Мария-Аннонсиад) (1782–1839), способствовала карьере своего мужа, наполеоновского маршала Иоахима Мюрата: в 1808 году он стал неаполитанским королем (а Каролина – королевой). Правителями не были брат императора Люсьен (1775–1840) – в связи со своими антимонархическими убеждениями и сестра Мария Полина (Шарлотта) (1780–1825) – ввиду очевидной ее неспособности к этому занятию.

Как Талейран относился к таким понятиям, как убеждения и совесть?

В одной из самых блестящих своих работ «Талейран» академик Е. В. Тарле пишет об этом следующее: «Что такое «убеждения» – князь Талейран знал только понаслышке, что такое «совесть» – ему тоже приходилось изредка слышать из рассказов окружающих, и он считал, что эти курьезные особенности человеческой натуры могут быть очень даже полезны, но не для того, у кого они есть, а для того, кому приходится иметь дело с их обладателем… Смотря на историю как на непрерывную игру сил, Талейран лишь с недоумением и пренебрежением взирал на тех, кто не сразу перебегал на сторону победителя, а еще задерживался и мучился какими-то совсем непонятными ему (Талейрану) колебаниями… Князя Талейрана называли не просто лжецом, но «отцом лжи». И действительно, никто и никогда не обнаруживал такого искусства в сознательном извращении истины, такого умения при этом сохранять величаво-небрежный, незаинтересованный вид, безмятежное спокойствие, свойственное лишь самой непорочной, голубиной чистоте души, никто не достигал такого совершенства в употреблении фигуры умолчания, как этот в своем роде необыкновенный человек. Даже те… которые считали его ходячей коллекцией всех пороков, почти никогда не называли его лицемером. Этот эпитет к нему как-то не подходит, так как слишком слаб и невыразителен».

Сколько лет отделяют день взятия Бастилии от объявления этого дня национальным праздником?