Новейший философский словарь. Постмодернизм.

понятие постмодернистской номадологии (см.), фиксирующее особенность системной организации ризомы (см.). По Ж. Делёзу (см.) и Ф. Гваттари (см.), для множества “У Л.” характерных для ризоморфных сред, не присущи обязательные соотношения между выделенными их фрагментами. Согласно номадологии, “в отличие от деревьев (см. — А. Г.) и их корней (см. —

А. Г.)”, “каждая из линий [ускользания] не обязательно соединяется с другой линией того же типа” “У Л.” как принципиально случайные “коммуникации между дифференцированными линиями” по мысли Делёза и Гваттари, “запутывают генеалогические деревья”

Важнейшее для системного анализа классического типа (см. Классика Неклассика Постнеклассика) понятие “позиция” выражающее статус объекта внутри системы, связывается номадологией с семантической фигурой “точки” как жестко фиксированной в соответствующей системе координат. Рассматривая ризоморфные среды как принципиально процессуальные, постмодернизм отказывается от самой идеи точки, выдвигая на смену ей идею “У Л.”: по оценке П. Вирильо (см.), “скорость преобразует точку в линию” В этом контексте номадология Делёза и Гваттари требует: “создавайте ризому, а не корни!.. Не будьте ни единым, ни множественным, станьте множеством! Рисуйте линии, а не точки!” Согласно Делёзу и Гваттари, ризома являет собой не жестко фиксированное в своей конфигурации множество точек, но выступает как подвижное множество линий: “в ризоме нет точек или позиций, подобных тем, которые имеются в структуре” Организацию ризомы, по их мнению, конституируют “только линии” причем линии также не константные, но прочерченные в процессуальности движения точек. Именно и только посредством “У Л.” ризома организована как своего рода сеть, пространственно локализованная на поверхности предмета: по Делёзу и Гваттари, “множества определяются... посредством абстрактной линии, линии ускользания, или детерри- ториализации, следуя которой они существенно изменяются, вступая в отношения с другими”

Таким образом, ризоморфная организация в номадологии не “связывает одну какую-нибудь точку с какой-нибудь другой”, ее целостность может быть помыслена лишь как целостность “У Л.” И если в процессуальности ризомы, с точки зрения Делёза и Гваттари, могут быть зафиксированы условные “линии артикуляции и расчленения, страты, территориальности” то специфику ее, тем не менее, определяют именно “линии ускользания, движения детеррито- риализации и дестратификации” Именно “сравнительные скорости течений вдоль этих линий” по их версии, “порождают феномены относительной задержки, торможения или, наоборот, стремительности и разрыва. Все это линии и сравнительные скорости — составляют внутреннюю организацию” ризомы. В этом отношении, по Делёзу и Гваттари, ризоморфная целостность принципиально не может интерпретироваться как замкнутая: “ризома не начинается и не завершается. Она всегда в середине, между вещей, меж-бытие, интермеццо”

Феномен “середины” интерпретируется Делёзом и Гваттари как “место” в пространстве, порождающее трансформационные движения: “середина — вовсе не средняя величина, напротив, это место, где все обретает скорость” В этом отношении, “У Л.” переводят акценты в оценке процессуальности с классической парадигмы бытия на постнеклассическую парадигму становления (см.).

Противопоставляя классическую парадигму “дерева” и постмодернистскую парадигму “ризомы” Делёз и Гваттари пишут: “дерево это родственная связь, а ризома — это союз и только союз” “принципиально ускользающий” от консервации, — “дерево ассоциируется со словом быть, а ризома, чтобы стать сетью, всегда предлагает конъюнкцию и... и... и” У этой конъюнкции, по мысли Делёза и Гваттари, “достаточно сил, чтобы надломать и искоренить слово быть”

См. Дерево, Корень, Плато.

А. А. Грицанов

Ф

ФАНТАЗМ

(от греч. phantasia воображение) понятие психологии и психоанализа, получившее своеобычную интерпретацию в постмодернистской философии. В психоанализе “фантазия рассматривается с точки зрения сознательной или бессознательной деятельности человека, обусловленной внутренним стремлением к исполнению, осуществлению, удовлетворению его желаний” (В. М. Лейбин). 3. Фрейд исходил из того, что в процессе фантазирования человек имеет возможность уйти из-под власти принципа реальности и насладиться свободой от внешнего принуждения. В фантазии индивиду удается быть попеременно “то наслаждающимся животным, то опять разумным существом” Создание душевной области фантазии сравнивалось Фрейдом с организацией “заповедников” и “национальных парков”, где может расти все, что заблагорассудится. Душевная область фантазии как раз и является “таким лишенным принципа реальности заповедником” Для описания фантазий Фрейд использовал немецкий термин Phantasie.