Новейший самоучитель безопасного вождения

Как стать настоящим гонщиком, это был сложный вопрос. Практически неразрешимый. Но я совершенно не собирался сдаваться, просто даже не думал об этом. После долгих мытарств, намаявшись во всех мыслимых и немыслимых любительских и полулюбительских ралли, «фигурках» и слаломах, я однажды решил заехать в московский автомобильный клуб. Располагался он в полуподвальных помещениях (со сводчатыми потолками, с потрескавшейся краской на стенах и многочисленными подтеками на потолке) одного из высотных домов дореволюционной постройки. Только в одной из комнат теплилась жизнь: за очередной бутылкой водки заседали ветераны автоспорта. Все как на подбор в затертых до неприличия кожанках, но с таким желанным значком «Мастер спорта СССР» на лацкане. Тогда мне оставалось только мечтать о таком достижении, хотя первый разряд по автоспорту, честно добытый на любительских соревнованиях, у меня уже имелся. Ветераны пили и шумно спорили. Напротив них на стене была укреплена огромная фотография. На ней были запечатлены стартующие в Лужниках гоночные машины-самоделки, очертания которых из-за непомерного увеличения расплывались. Стартовые номера было практически невозможно разобрать. Ветераны спорили, кто на какой машине кого «делает» со старта. Постояв в недоумении, я задал свой вопрос и был отослан к секретарше. Любовь Ивановна, сидевшая в этой же комнате, но в противоположном углу, терпеливо выслушала меня и подсказала, что мне делать и куда идти. Так я познакомился с товарищем Кида-ловым. Он назвался председателем Центрального совета «Спартака» и рассказал, что у него в распоряжении есть пара спортивных «Москвичей», один из которых на ходу. Решено, поедем на ралли. Я был счастлив. Вот только приходилось все дни напролет ездить с Кидаловым по его мелким делам. Вечерами он заседал в своем «Спартаке» с соратниками по автоспорту за бутылкой. Я безропотно подвозил и подвозил спиртное, а потом развозил захмелевших собутыльников Кидалова и его самого по домам. Я не роптал, хотя месяцы шли и легенда о «Москвичах» и поездке на ралли все определеннее казалось несбыточной мечтой. Я не терял надежды, всерьез обдумывая, как скажу Кидалову, что после запоя вряд ли возьму его штурманом, ведь штурманская работа очень ответственна. Однажды он, наморщив лоб, очень серьезно объяснил, что основная задача на сегодня – организовать зимний кросс для грузовиков на первенство общества «Спартак». На место будущей трассы мной был заброшен один из ветеранов подземелья московского клуба Бродов с заветным значком на лацкане кожаной куртки (я опознал в нем одного из спорщиков). На следующий день Бродов бодро рапортовал, что выехал с трактористом на грейдере чистить трассу и что все идет по плану. А потом попросту исчез. Кидалов с горя пил с друзьями в клубе целыми днями, твердя про отчетность и наличные средства на проведение соревнования. Видимо, их-то и пропивала эта псевдоспортивная компания. Через пару недель выяснилось, что трактор увяз в снегу, затем сломался, и Бродов с трактористом ушел в затяжной запой где-то в районе деревни Митино. Я тоже сказал, что у меня сломалась машина, и снова поехал в автоклуб. Я снова попросил Любовь Ивановну направить меня туда, где занимаются гонками, но уже по-настоящему. Она сжалилась надо мной и позвонила Володе Трушину. Так я вышел на секцию автогонок при автобазе «Совтрансавто», где мое желание помочь в любой работе было принято. Я стал мыть полы, раскладывать инструменты, оглядываясь с замирающим сердцем по сторонам, на грозные «Жигули» с уширенными крыльям и каркасами безопасности, на «Вебера» под капотом и на слики на стеллажах.

Я потерял сон, а если засыпал, то вот какая картина снилась мне неизменно. Я еду на трушинском спортивном ВАЗе на Николину гору, на дипломатический пляж. Туда пускают машины только с иностранными номерными знаками, но мне, естественно, препятствий не чинят. Я небрежно паркуюсь и глушу мотор, перед этим «рыкнув» (гонщики всегда так глушат мотор, чтобы продуть «горшки»). Иностранцы, которых здесь уйма, потому что воскресенье, с недоумением глядят на мой спортивный автомобиль, восклицая: «Да в СССР, оказывается, есть автоспорт! Какая крутая машина: четырехточечные спортивные ремни безопасности, каркас безопасности (каркасом служили дуги, как мы их тогда называли), спортивный руль и колеса из магниевого сплава!» А я с гордо поднятой головой направляюсь на пляж, и весь мой вид говорит: «Ну, что, не ожидали? И у нас здесь в дремучей, как вы думаете, советской стране есть настоящие вещи, поговорим на равных. Могу хоть по-немецки, хоть по-английски рассказать, сколько лошадей в моторе спрятано и какая блокировка в заднем мосту стоит». Думаю, что именно благодаря этой картине, постоянно мысленно представлявшейся мне, я в двадцать лет оказался на автобазе «Совтрансавто» и затем – за рулем спортивного автомобиля, а не во Всесоюзном объединении «Экспорт-хлеб» Министерства внешней торговли, куда меня распределили после окончания института.

Здравствуйте, Михаил Георгиевич.