Новелла X7

Интересно только то, что для моего организма я будто сильно выматываюсь физически, как будто прохожу экстремальную тренировку. Тадеуш обозначил за причину мою слабую нервную систему и плохое здоровье из-за препаратов, которыми я лечил те же нервы. Для себя я сделал вывод, что в моем теле способность управлять временем срослась с такими как ходить, видеть и так далее. Нет никакой магии в том, что мое тело научилось делать, вопрос только как.

Я не хотел сотрудничать с Тадеушем, мне нужен лишь способ преодолеть сопротивление организма и научиться бежать со способностями на одной ноге. Я не мог понять, почему в момент сильной усталости я могу дольше контролировать время, чем бы оно ни являлось; или же, когда я стремился ухватиться за определенный миг, долю секунды, у меня ничего не получалось. Существовала пропорция, и при моем желании остановить время, происходил определенный сдвиг вперед. Это вызывало еще больше догадок и предположений. Но Тадеуш так же не был посвящен в эти подробности.

Я считал и считаю до сих пор отведение снам отдельного места в нашей теории лишним. Я понимаю, что означает сон, и никак не могу согласиться с предположениями Тадеуша о том, что я подпитываюсь только во сне (отсюда он и привел бессонницу). Если мой мозг не может отдохнуть даже во сне, то и смысла от сна никакого. То, что Ева не рассказала Тадеушу о моем психозе на почве снотворных — просто чудо. Узнай он, меня бы ждало больше проблем, чем я имею сейчас.

Ева постучалась и почти сразу вошла. Поставив поднос на комод, она стала разворачивать приборы из салфетки.

Я подставил под голову подушку и лег повыше, наблюдая за ней.

Ева ничего не говорила, и даже не смотрела на меня. Я не мог понять причину ее тихого и отстраненного поведения, оставалось только спросить.

Мне принесли тарелку. Я заглянул и увидел что-то вроде тушеных овощей с кусочками мяса. Ева смотрела на меня холодным взглядом, лишенным каких-либо эмоций из-под тени, падающей на ее лицо.

— Помоги мне.

Ева вопросительно переменилась в лице и отшатнулась.

Я показал ей на всю левую руку в синяках, в которую вставлены две иглы.

— Я не могу держать что-то в руках, не уронив.

После моих объяснений Ева стала выглядеть более оттаявшей. Взгляд стал мягче, и я сразу почувствовал, как с меня сняли груз незаслуженной вины.

— Что случилось?

Ева поднесла к моему рту вилку, но рука дрогнула, и еда растеклась по моему подбородку.

— Аккуратней, — я старался побороть злость. Ева подавленно опустила глаза, дотянулась до салфетки и стала вытирать мое лицо. Правой рукой забираю у нее салфетку.

— Простите… Я тоже не могу сделать что-то осторожно…

Она и правда тряслась, словно ее тело бил озноб. Каждый раз она судорожно сглатывала с усилием, а глаза, оказывается, покраснели, наверняка от того, что она плакала.

— Я не хочу видеть Тадеуша, поэтому посиди со мной еще немного, — прошу я после еды, растирая переносицу.

Ева помедлила, но осталась.

— Он тебя бил? — я взглянул на Еву из-под руки.

Она перестала смотреть сквозь предметы.

— Не понимаю, что Вы хотите сказать. Ева сделала плохую вещь, и Мастер пообещал показать ее Вам.

— Ты сейчас о чем?

Она выпрямила плечи, на коленях сминая в руках подол платья.

— Ева, что не так? Мне ты можешь сказать. Мы живем под одной крышей, сделай одолжение, не создавай нам с тобой проблем.

Ева сжалась как от удара.

— Хозяин… Вы…

Я знал, что Тадеуш может зайти в любой момент.

Я попытался поднять руку, но дернул капельницу за провод, и она упала перед кроватью на пол. Ева, не произнося ни звука, вздрогнула. Потом перевела дрожащий взгляд на меня.

— Ты испугалась? — Я растянул слабую улыбку.

Я не мог подступиться к ней, чем бы я ни пробовал, но я не мог добиться от нее полного доверия. Казалось, я ошибся, что решил, что раз у нас с ней больше общего, чем с Тадеушем, то она должна больше верить мне. Мне нужно было только убедиться в этом.

— Ева, ты чувствуешь вину за что-то? Или стыд?

Ева посмотрела на меня таким взглядом, словно увидела призрака. Она поднялась и отошла к комоду, чтобы взять поднос и уйти.

— Простите, Хозяин. Я не думаю, что в состоянии разговаривать.

— Уходи, Ева. Ты не можешь ждать от меня помощи, если постоянно молчишь.

Она не выдержала и расплакалась.

Я повторил, чтобы она ушла. От ее плача у меня только сильнее разболелась голова.

На утро, спускаясь по лестнице, я услышал голос Тадеуша. Приблизившись, уловил малопонятную, но заинтересовавшую меня часть слов.

— Что за операция?

Я появился на кухне и сразу взял кусочек пирога с клубникой и зеленью с тарелки.

Ева посмотрела на меня и слабо приподняла уголки губ, словно приветствуя взглядом. Я перевожу взгляд на Тадеуша в ожидании ответа.

— Плановая операция, которую я должен провести Еве через месяц. Ничего опасного, это уже пятая операция.

Я заканчиваю есть, бросив взгляд на Еву.

— Что на этот раз? — Произнес я, скорее для того, чтобы просто дать ответ.

— Я подумываю над тем, чтобы отложить ее на пару недель.