Новеллы о вратаре

Помню, осенью 1953 года мы играли очередной матч второго круга с тбилисским «Динамо». Наш «дубль» выглядел тогда не очень мощно, но Лева буквально спасал и украшал игру. В середине первого тайма он вытащил из угла мяч, пробитый с одиннадцати метрового. Это был номер почище тех, которые потом видел и которыми восхищался весь мир, А тогда ему лишь поаплодировали несколько сот настоящих болельщиков. Ибо «ненастоящие», как известно, смотреть дубли не ходят.

В тот вечер я не узнал Яшина. Обычно молчаливый, несловоохотливый, он радовался как ребенок и десятки раз повторял свой рассказ:

— Понимаешь, замер, смотрю в одну точку, словно гипнотизирую его (речь шла о нападающем тбилисского «Динамо», а о ком именно — уже не припомню). Вижу — разбегается. И тут словно какая-то магическая сила оторвала меня от земли. Раньше, чем он ударил — я уже был в воздухе. Здорово!

— Здорово, Лева,— поддержал его Иван Станкевич.— И ничего тут удивительного нет. Интуиция называется. Знать, уже вдоволь ты нанюхался вратарского воздуха.

Я удивился, когда услышал почти те же слона, что сказал четыре года тому назад Михаил Иосифович Якушин, приведя в мою комнату Яшина. Правда, смысл был уже совсем иной. Иное содержание.

К ужину Лева купил какие-то очень вкусные груши, и, смакуя их, мы долго сидели за столом. Как очень часто случалось — разговорились о нашей вратарской династии.

— Алексей Петрович,— спросил меня Лева с необычайной для него, но характерной для того вечера взволнованностью,— вы верите в реальность Антона Кандидова? Может появиться такой вратарь? С кого из наших голкиперов писал своего героя Лев Кассиль?

Честно говоря, я затруднялся ответить на эти вопросы. Сказал, что литературный герой всегда сильнее живых людей, что в характере Кандидова есть, конечно, черты Николая Соколова, Федора Чулкова, Анатолия Акимова, Владислава Жмелькова.

— И ваши есть,— сказал он.

— Ну нет. Когда я начал играть, книга уже была написана.

— Ах, как я всем вам завидую,— вдруг чистосердечно признался он,

— А что, мечтаешь небось сам стать таким, как Кандидов? — спросил вдруг я.

— Да что вы,— он как-то сразу обмяк.— Мне бы за основной поиграть.

— Ну, до этой мечты тебе уже недалеко, Лева. На следующий год она и сбудется.

Так первый и последний раз в жизни я оказался пророком.

ОФИЦИАЛЬНЫЙ ДЕБЮТ

У каждого спортсмена, добившегося известности и признания, есть в биографии два важных рубежа, две неизменные даты: одна из них обозначает момент, когда наш герой обратился к спорту, сделал в нем первые шаги, признал его частью своей жизни, и вторая — когда спорт признал его.

Предыдущие рассказы познакомили вас с тем, может быть, самым трудным периодом в жизни Яшина, когда он искал свою дорогу, добивался осуществления своей мечты, боролся за утверждение своего права на игру.

И вот настал знаменательный для нашего героя тысяча девятьсот пятьдесят третий год, ставший годом официального дебюта молодого вратаря в большом футболе.

Мне бы хотелось хотя бы очень коротко напомнить о том времени. Вновь созданная после многолетнего перерыва сборная Советского Союза провела свой первый олимпийский экзамен. Провела довольно успешно, выиграв 2:1 у команды Болгарии и уступив лишь в повторном матче (5:5, 1:3) национальной сборной Югославии, которая справедливо считалась тогда одной из сильнейших команд мира.

Бесспорно, сборная СССР могла бы выступить лучше и на Олимпиаде 52-го года, но этому помешал ряд серьезных причин. Одна из них — закономерная, хотя и весьма некстати наступившая, смена поколений. Уже заканчивали выступать такие выдающиеся мастера, как А. Акимов, А. Хомич, Г. Федотов, Б. Пайчадзе, приближались к своему финишу Л. Иванов, В. Бобров, В. Карцев, М. Семичастный и многие другие. На смену им советский спорт выдвигал молодых талантливых игроков, И в этой когорте нового поколения футболистов, которых ждала более яркая и интересная судьба, чем судьба их знаменитых предшественников, был и двадцати четырех летний вратарь из «дубля» московских динамовцев, перворазрядник Лев Яшин. Прямо скажем, несколько великоват возраст для начала футбольной карьеры, и, вероятно, никто бы в те дни, даже самые смелые доброжелатели, не могли бы поручиться, что он долго останется стоять в воротах. Тем не менее, начало было положено, и мы вернемся к тем далеким и многими забытым дням.

«А еще впереди лето!»

Одним из самых талантливых наших игроков был и остается заслуженный мастер спорта, ныне заслуженный тренер СССР Василий Дмитриевич Трофимов. Удивительно скромный человек, он всегда горячо протестует, когда кто-либо заводит речь о том, чтобы написать о нем очерк. Может быть, поэтому он гораздо менее известен широкой публике, особенно нашей молодежи, чем его товарищи, такие, как Всеволод Бобров, Константин Бесков, Александр Пономарев, Григорий Федотов.