Новенькая дикого. Закрытая школа 2

— Не надо. Не надо. Спасибо, - чуть ли не в пояс кланяюсь. — Я пойду. Завтра трудный день. Надо выспаться.

Хочу прошмыгнуть мимо, мимо и прямо в дверь. Желательно, чтобы она была в этом момент открыта.

Но мысля-червячок закрадывается - я же не люблю недосказанность. Она очень спать мешает.

— Знаешь, я тут подумала. Не надо мне ничего рассказывать. Неважно зачем вы с Ледовым за мной хвостиком ходили. Но прошу давай не будем больше общаться? А? Очень прошу.

Артём помрачнев, хочет подойти.

Испуганно увеличиваю между нами «шажочки».

И Дикой нежданно - негаданно, совершено непредсказуемо срывается с места.

С криками сумасшедшей ослихи убегаю от него.

Пробежали круг, второй, третий. На четвёртый закололо в боку, я забежала за какую-то хреновину прямоугольную. Артём ко мне, я - вокруг неё.

— Да жива она. Жива, - орёт.

М-м. Как я ему завидую. Как завидую.

Такая физическая форма.

Не запыхался и капелюшечку.

— Я знаю, что жива, - сумела таки отдышаться.

— Тогда что с тобой? Оправдываешь свою природу?

— Какую природу? - держу я на «прицеле» вроде безмятежного парня.

Или он хочет, чтобы я думала, что он безмятежен?

Погасит во мне настороженность, строя из себя прохожего, который решил тут по крыше прогуляться. И поймает, когда я расслаблю хлебобулочные?

Да? Да? Да?

— Мышиную. Мы в «Тома и Джерри» играем?

Понятненько. Опять приплёл сюда прозвище дурацкое.

— Артём, а, Артём!

— Что? - немного обалдевает он.

— Если думаешь, что я от тебя бегаю, потому что боюсь - «раздумай». Ты мне просто неинтересен.

— Повтори-ка, - угрожающе просит дикий.

— Повторить? Что ты мне неинтересен? Ты мне неинтересен. Из-за тебя, бешеной собаки, девушка чуть с крыши…тьфу. Она не чуть, а реально с крыши упала, - повышаю годос. — Адамцева! Из-за тебя! Упала! С крыши! - машу руками.

— И? - лениво щурится от света ламп парень. — Я её туда запихнул?

— Ты её не запихивал. Но сделал так, чтобы она залезла. И толкнул её, кстати, тоже ты.

— Для её же блага.

— Хорошее оправдание.

— Ты понимаешь что могло бы произойти, если я бы вовремя не успел? Поверь, так бы чётко, как я её, она бы тебя в полёт не отправила. С твоим везением, ты бы уже в церкви отпивалась, а Ленка бы немножко поиспытывала вину и...Чего я тебе это всё рассказываю? - озадачивает Артём.

Не знаю.

Но я внимательно слушаю.

— Ты же бесчувственное создание.

Неправда.

— Что объясняй, что на флейте играй.

— А ты на флейте играть умеешь? - конкретизирую, в прострации находясь.

— Умею. Ночи на пролёт «дудю», - улыбается нагло демон чёртов.

— Неправильно сказал.

— Я знаю, что неправильно, но зато тебя запутал, - парень совершает рывок.

Заверещав, опять мчусь по крыше от него.

— Не беги за мной. Я не горю желанием из-за тебя самоубиваться, - кричу ему, не оглядываясь, чтобы не упасть.

— Скорее я самоубьюсь, новенькая.

— Из-за неразделенной любви опять скажешь? - забегаю за другую штуку-дрюку.

Снова немного кружим, пока до издевателя, сотого уровня, не доходит, что я его обхитрила.

— Не-е-ет, - тянет саркастически он. — Не из-за неё.

— Просто приму решение выпилиться гуманее. Чтобы не мучиться от того, что ты мне мозг вынесешь. Или другой вариант - скинусь, когда не смогу больше волноваться, за такую дуру, как ты, - срывается взбешённый дикий на последних словах.

— Зачем кричать? - укоряю его. — Аж в ушах зазвенело.

— Ребятусики, вы живы? - осторожный голос Колесниковой не даёт Артёму что-то сказать.

Оно и хорошо, что не даёт.

— Живы, - облегчённо выдыхает Алёна, увидев нас, «нажатых на паузу».

Обходит дикого, не сводящего с меня своих глазёнок притягательных.

И тряся меня, как погрумешку, восторгается: — Варька, я засняла полёт нашей звезды. Уписаться можно от смеха.

Ага. Очень интересно.

Делаю вид, что смотрю видео.

Щелчок.

Вопросительно вскидываюсь на Артёма.

Сжав кулак, он большим пальцем указывает себе за спину.

Пошли, читаю по губам.

Отрицательно мотаю головой.

Пойдём, пойдём, умасливает маньяк.

Алёна тем временем крутит мне видео, но я и так примерно представляю, как происходит операция по спасению из «горящих» домов.

И то, что Лена визжала, а приземлившись на НСП*, разрыдалась, зовя маму, для меня ни капельки не смешно.

Колесниковой внезапно приходит оповещение и видео обрывается.

— Ой, Варька. Представляешь. Мы можем успеть на последний сеанс. Побегу тогда. Да? - отпрашивается у меня, будто я ей могу запретить.

— Ага. Иди, - разрешаю.

Что ж клинит то меня на моём бешеном соседе?

Напечатав что-то в телефоне, он опять опаляет недовольством.

Делаю вид, что в упор его не вижу.

— Хорошо. Я после тебе позвоню, - убегает Алёнка с крыши, «протреся» последний раз мою руку.

Ой-ё-ёй.

Не надо было, не надо было её отпускать.

Дикий от слов к делу перешёл как раз, когда она ушла. Всё-таки обрался что-то делать.

— Как достало, что тебе по сто раз нужно повторять. Пошли! - немного раздражённенько пыхтит.

— Куда пошли?

— На месте узнаешь куда, - не объясняет ничего сатана в джинсах от «кульвин дуйн».

— Тогда не пойду.

Артём не стал что-либо доказывать или угрожать - он просто закинул меня на плечо.