Крутанувшись хочу сказать что-то эдакое вредителю и душу изводителю, но он пританцовывая, утанцевывал далеко.
—
Даже тазом повилял, что само как-то заставило меня ладонью прикрыть глаза.
— Красиво поёт. Мелодично, - озадачивает Алёна и моментально тушуется, вспомнив обо мне.
Но я объективна, поэтому едва заметно - кивком, признаю, что красиво.
Правда, красиво. Танцор тоже отличный.
И грустно, что я - полено бревенчатое, которое страшится публичных выступлений.
Плюс и душа наивная.
Думала, что группка будет уютная. Ка
мерная. Но в итоге всё пошло по п...плану дикого.— Стеш, отказаться можно? - ни на что особо не надеяся, мрачно смотрю на новую знакомую.
— Прости Варь, нельзя. Записалась, будь добра хоть год отпеть.
Алёна после этих слов, конвульсивно задёргалась.
— Прости, - не может прекратить смеяться.
— Я не хотела обидеть, - заверяет кристально честно.
— Забавно просто, что вас с диким сталкивает сама судьба. Подумай в каких случаях бываю такие строгие правила?
— Ты о чём? - пытаюсь конкретизировать.
Стеша с Викой приподнялись, тоже полностью внимая Колесниковой.
Бесплатный сериал появился в эдеме.
И я в нём играю роль мальчика для битья.
Мама может мной гордиться.
— Окей... - рассуждает Алёна. —...Артём записался в твой кружок.
— Совсем НЕ окей. За себя говори, - сварливо ворчу.
— Речевой оборот, Варь. Окей в моих устах не оценкой было, - отмахивает девчонка.
— Ты лучше слушай. Умные же вещи говорю.
— Слушаю, слушаю.
— Не помню, чтобы ранее были столь жестокие правила. Обычно ученики бросали, приходили, снова бросали, переходили в другие кружки. Вчера вроде морковку стругаешь с приятельницей, моргнула, а на её месте уже другая. Криворукая, - вспоминает случай из своего опыта однокласница.
— Так к чему ты ведёшь?
— К тому, что неладное в школе происходит. Почему правила изменились с твоим приходом? И почему у мажоров обострение сезонное?
— Хорошие вопросы, - хмыкаю одобрительно.
Алёна нервно прикусывает палец.
Допускается, что голодовка на ней сказывается.
Но размышлять об этом дольше - не могу.
Яблоко на голову упало* и теперь мне не успокоиться.
Действительно же хорошие вопросы.
И как узнать на них ответы?
18
Дикий
— Поражаюсь п*здецу творящемуся, Тёмыч. У химички случилось х*й знает что. Но отдыхаем не мы, а она. Умчалась - свист да ветер только в «поле» стоял. Решать свои траблы, а возможно и не решать. Отсыпаться уехала, - накидывает варианты Ледов.
— Но мы из-за неё будем круги мотать по стадиону со зверем.
Молча затягиваю шнурки на кроссовке потуже. Убираю ногу со скамейки. Проверяю одинаково ли по тугости.
Отлично. Примерно одинаково.
Скажи, конечно, кому-то о том, что проверяю кроссы досконально, долго ржали бы. Учитывая мою репутацию - особенно.
Но пунктик ох*реть важный.
Однажды зашнуровал не одинаково и та ступня, что более свободна в кроссовке зафиксирована была, подвернулась.
Пришлось с бинтом эластичным три дня ходить.
— Грусть, тоска, печаль, Тё-ё-ёмыч. Я-ж не знал. В макдаке позавтракал. Как бы двойное маккомбо на дорожке не оказалось.
— Хватит ныть. Бесишь. Ты же мужик. Соберись, - раздаю щедро напутствия.
Совру, сказав, что не издеваюсь. Но с истеричкой Кириллией Максимовной по-другому нельзя.
Хотя и понять его можно. Лучше урок химии чем целый час еб*шить со скоростью 8км/ч.
Без музыки, что блаженно долбит по мозгам и немного заглушает огонь в лёгких. Без чувства самооуважения, так как приходиться дополнительно выдерживать реплики Зверева, всегда щедрые на остроты.
Мазохим чистого вида, но несмертельный. Тем более для нашей с Киром физподготовки.
— Не останавливает его и, что Иванова увезли с мигалками в двадцатом, - припоминает Ледов, потянувшись.
Сардонически смеюсь.
— С весом Иванова удивительно на чём он раньше держался, - стянув футболку, закидываю шмотки в шкафчик.
— Жалко его. Ногу сломал в двух местах.
— Жалко у пчёлки в ж*пке. Иванов сам причина своих бед. Жрал бы меньше, радости было бы больше.
Хоррор с элементами трагикомедии, а не урок физры тогда был.
— З*ебись видок. К тому, чтобы откинуться на кроссе готов, - отплачивает моей же монетой Кирыч, когда я захлопываю шкафчик.
— Переодевайся. Хватит помирать, - кидаю в д*била пакет.
Ледов трагично ловит свои вещи.
Смотрю в отражение зеркала и настраиваю себя морально, а кусок унылого г*вна и не пытается. Вздыхает как принцесса и томно смотрит вникуда.
— О. Идея, - подлетает вверх.
Матюгнувшись от неожиданности в душе, в жизни сохраняю безмятежность.
— Сломай мне нос и я скажу, что у меня внутреннее кровотечение открылось.
Издевательский гогот побороть нереально.