Новенькая для дикого. Закрытая школа.

— Ну… - неловко переминается с ноги на ногу Алёна.

— Это твой подарок. Я не могу…

— Ты же кренделёк съела, - не могу уловить логику.

— Крендельков много. А там я вон вижу пирожные разные. И печеньки уникальные. В одном экземпляре. Ледов, видимо, хотел, чтобы ты разное попробовала. Не мог определиться. Не буду тебе объедать.

Встряхнув волосами, Колесникова садится за стол.

— Потому что он не мог определиться? - предполагаю.

— Ты поняла причину. Не придуряйся.

— Не-а, не поняла, но хорошо - ее объедай. Я сама всё съем...

У Алёны вытягивается лицо.

— Что? - не понимаю чего она.

— Где твоё радушие и гостеприимство, спрашивается?

— Делать мне больше нечего. Сама проблему надумала, сама не хочешь попробовать то, что хочешь. Но уговаривать тебя мне надо? Вот ещё, - ехидничаю.

Похоже от мажоров заразилась.

Плохое, к сожалению, перенимается лучше чем хорошее.

31

— Сколько можно? Варя! Что это за стук?

— А? Что? Где? Кто я? - поднимаю голову от подушки.

Долгие мгновения уходят на то, чтобы собраться.

Но труды по возвращению к себе самообладания, идут насмарку из-за освещенного экраном телефона лица Колесниковой.

Оно точно прибавляет мне пару седых волос.

Хорошо, что в блондинистых они будут незаметны.

— Ал-л-лён-н-на, - заикаюсь.

— Что?

— Убери телефон от лица.

— Ой. Извини. Не знаю как так вышло.

Фонарик выключается, но сердце у меня всё так же припадочно бьётся.

— Давай спать, - говорю, сумев выдохнуть.

Закапываюсь в подушку.

Еле успела поймать ругательство и отговорить его от «надавания» по «мордасям» Алёнке.

Стала от убойной дозы кофеина параноиком она, а должна расплачиваться почему-то я.

— Говорила три стакана кофе на ночь - перебор. Если черти рядом со мной будут танцевать фламенко, не буди, - отворачиваюсь к стене и подкладываю ладонь под щеку.

Стало удобненько моментально, сон приветливо распахнул свои объятья. Но приставучее тарахтение выпустило в него всю обойму, и он скончался в страшных муках.

— Что я могла поделать, если они необычайно вкусные?! - обиженно шёпот и всё.

С меня слетела вся сонливость. Ну-с замечательно.

Перекатываюсь на спину.

— Хотелось разные попробовать. Тебе какой больше понравился? Мне вишневый. Вкуснотища.

Мечтательный тон одноклассницы вроде и не бесил, но…раздражал. Как назойливый писк комара.

— Усни ты, - взываю к её совести. — Завтра в восемь на занятия. Дай выспать…

Проглатываю окончание слова, услышав звонкий стук.

— Я-же говорила, - торжествуещее приподнимается Алёна, включает на телефоне фонарик снова.

— Что-то происходит, а ты спишь, - запутавшись в одеяле, она сосиской перекатывается на пол.

Смирившись, что и сегодня не высплюсь, встаю.

— Посвети. Свет надо включить, - разбито прошу у барахтающейся гусеницы.

Но приходится немного подождать, когда она одержит победу над одеялом.

— Божечки. Да что за покрывало ты мне дала?! Больше смирительную рубашку напоминает, - выпутавшись, поднимает Алёна с пола телефон и направляет его на меня.

— Вправо. Не свети в глаза, - прикрываю их.

— Прости, - доносится тихое и виноватое.

Осторожно приоткрываю один глаз.

Луч свет был уведён влево. Как раз, чтобы выключатель хорошо освещался.

Нажала на него и присела у рюкзака.

Порывшись, достаю из него очки.

Они были со мной на крайний случай.

Не на людях ходить.

— М-м. Что за окуляры? - вижу офигевание, написанное на помятой сном Алёне, но зато чётко.

— От бабушки достались, - засовываю ноги в тапочки.

— Ты шутишь? - нервно смеётся девчонка, обуваясь за мной.

— Не шучу. Какие шутки?! Бабуля подарила. Но у неё со вкусом плохо, - чешу одну ступню, зачесалась вторая.

Х-м.

— Что?

— По примете - к драке обе ноги чешутся.

— Ты в приметы веришь?

— Бабуля верит. Я от неё много их знаю, - оправдываюсь.

— Да прекрати. Я тебе предложила обряд провести на перекрёстке в полнолуние?! Что ты смотришь снисходительно?

— Нет. Я всего-то... - прикусывает Колесникова верхнюю губу.

И опять несколько звонких стуков её обрывают.

— Надо посмотреть, - опасливо прячется за мою спину, прерываясь на полуслове.

— Надо.

— Ты иди, я за тобой, - цепляется за рукав, как маленький ребёнок.

— Ты за мой рукав держишься, чтобы, если там зверь дикий, ты толкнула моё тельце ему. И пока он будет есть, сама убежишь. Да?

— Глупости. Дикие звери у нас не водятся.

— По меньшей мере, одного я знаю, - рассеяно шепчу, проворачивая замок.

Алёна идёт шаг в шаг за мной.

— Честно, я не отпускаю тебя по одной причине. Если Свиридов явился, я за тобой прятаться буду.

Думала удивляться дуркаватости некуда, но...

— М-гм. Удачки, - нажимаю на ручку.

Вышли в пустой коридор. Моя боевая подруга от страха дышит через раз. Я же нормально. Не скажу, что страшно.

Но - да. Немного крипово.

— Совместная галлюцинация? - трясётся Алёна.

— Может кто-то выходил из комнаты, - предполагаю. — Ты говорила столовая круглосуточно открыта. Пошли чай налить, а ты переполошилась.

— Сомнева…

Тунь-тунь. Тк-тх-тк.

Колесникова пугливо застывает, смотрит на меня, расширенными глазами.

— В окно что-то прилетело.

— Пальцы разожми, - прошу у неё устало. — Дай мне посмотреть.

Девчунька отпускает, но не отходит. Перебирает ноги следом за мной.