Новенькая не для меня

Я не знаю, что я буду делать, если сейчас придется ссориться с отцом из-за наших с Яром отношений.

— Ну можно же было найти кого-то поспокойнее?

— Пап, – прикрываю руками лицо и рычу, — у каждого может быть тяжелый период, ты так не думаешь? И ставить крест на человеке только из-за того, что он какое-то время был не ангелом, ну это непрофессионально.

— Я разговаривал с вашим психологом по поводу вас всех. Бородин самый нестабильный.

Открываю рот. Не верю своим ушам.

— А разве это не должно остаться между психологом и учеником? Нет? — меня потряхивает от ситуации в целом и от всего происходящего сумасшествия.

— Да, подробностей бесед не было, но мне нужно было изучить общую картину по вашему поведению и состоянию. Да и я должен знать, если вам что-то угрожает.

— И кому же угрожает Ярослав?

— На данный момент тебе.

Отступаю на шаг и глупо хлопаю глазами. Мотаю головой.

— Перестань, пап! Он не монстр, он мне небезразличен. Сейчас у него в семье и правда все наладилось, и он стал намного спокойнее. Просто дай ему шанс это показать.

Перед глазами начинает все мутнеть, и я понимаю, что это от слез.

Сглатываю большой ком в горле. Проталкиваю его в желудок, чтобы продолжить этот нелегкий разговор.

— Я же не прошу тебя сразу принимать его с распростертыми объятиями, но, блин, пап! Он надежный, — выдыхаю последний свой довод.

Папа недовольно морщится.

— И в чем же его надежность?

— Тебе мало того, что он готов защитить меня и бросить все дела, чтобы приехать и встретить меня после больницы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лицо папы темнеет, и до меня доходит, что зря я это припомнила.

— Вот, кстати, есть у меня подозрения, что днем все это провернул именно Бородин.

— Вот видишь, он не испугался твоего гнева, — торжественно вскрикиваю и с трудом сдерживаю улыбку, когда на лице папы отражается шок.

— О да, — ворчит папа, — тут определённо есть чем гордиться.

— Пап, я не хочу с тобой ссориться по этому поводу. Просто дай ему шанс.

Складываю руки на груди и изображаю из себя саму невинность.

Папа замолкает. Смотрит на меня задумчиво, потирая шею. Мне же ничего не остается, как только стоять вот так напротив и ждать его вердикта.

Глубокий вздох отца и сокрушенное покачивание головой пробуждают надежду.

— Хорошо, посмотрим, как он будет себя вести с тобой.

Улыбаюсь и могу выдохнуть.

— Все будет хорошо, — уверенно заявляю.

— Вот нет бы найти простого парня, так нет же, замахнулись на чету Бородиных.

— Он простой парень, да и папа у него не с пеленок губернатор.

— Зато мы с его отцом пересекаемся по вопросам школы, да и как родитель он может прийти. Вот как мне теперь себя вести?

— Как обычно, пап. Что ты впадаешь в панику?

Папа снова качает головой и падает на кровать.

— Поседеешь с тобой раньше времени.

Подхожу и глажу его по волосам, в которых нет и намека на седину.

— Да ну, мне кажется, я раньше тебя поседею, — усмехаюсь.

— Ну конечно, скажешь тоже. Кстати, у меня есть хорошая новость.

Возвращаюсь в кресло, слегка успокоившись, и подпираю голову.

— Какая?

— Меня сегодня обрадовали. Выделили служебную квартиру. Так что на неделе перееду.

— Правда? — радостно хлопаю в ладоши. — Это же хорошо?

— Думаю, хорошо, потому что тут находиться круглые сутки, будучи директором, — такое себе удовольствие.

— А квартира далеко?

Папа качает головой.

— Минут пять пешком. И тебе будет, где выходные проводить, а то тоже торчишь тут.

— Справишься без меня в будни? Это же придется готовить.

Папа усмехается.

— Да уж справлюсь.

— А почему дали только сейчас квартиру?

— Срок испытательный успешно прошел, — в голосе отца звучит гордость, и я моментально ею заряжаюсь.

— Круто! Я очень рада за тебя. Ну а тебе тут самому нравится? — с опаской уточняю.

Может, ситуация с Бородиным как-то поменяла папино отношение к этой школе.

— Вполне, несмотря на то, что с вами очень непросто. Все такие своевольные, куда деваться. И чуть что — начинают связями тыкать.

— Ещё один плюсик в копилку Яра, — брякаю и прикусываю язык.

— Какой это? — ехидно спрашивает папа.

— Он ни разу не ткнул никому тем, кто у него отец. А мог бы, согласись? Да я бы и не знала, если бы не рассказала одноклассница.

— О, да ему нужно памятник поставить.

— Да, пап, — хватаю с кресла подушку и кидаю в папу.

Папа хохочет и легко уворачивается от летящего снаряда.

— Хватит паясничать, я же серьезно, — надуваюсь.

Папа подходит и ерошит мне волосы. Одергиваю голову и показываю язык.

— Да понял я, понял, что ты серьезна как никогда.

Садится на корточки, и наши глаза оказываются на одном уровне. В папиных плещется беспокойство.

— Но я все же прошу тебя, будь осторожна. Не бросайся в омут с головой.

— Не буду, — шепчу непослушными губами.

А в голове стучит, что я уже туда бросилась, и пути обратно пока не вижу. Да и не думаю, что он мне понадобится. Путь этот.

Глава 43

Возвращаюсь в комнату и падаю на кровать. Лиза мирно посапывает в своей постели, и я с удивлением замечаю, что уже начало десятого. Скоро будет обход перед отбоем.