Новенький

– Тсс… – Ди попыталась угомонить Бланку – боялась, что мальчик услышит.

Со скакалками под мышкой Ди вместе с Бланкой и Мими пошла к шеренге, в которую выстроились школьники. Скакалки хранились в кабинете мистера Брабанта, и Ди отвечала за них – что, она знала, вызывает ревность Бланки, так же как и ее дружба с Мими.

– Чего ты в ней находишь, она ведь чокнутая, – однажды спросила Бланка.

– Мими не чокнутая, – заступилась Ди за подругу. – Она… чуткая. Умеет чувствовать.

Бланка пожала плечами и стала напевать, показывая, что разговор закончен. Тройственный союз – коварная комбинация, один участник всегда чувствует себя лишним.

Новый ученик стоял в конце шеренги, которая выстроилась перед мистером Брабантом. Бланка разыграла целую сцену, демонстративно отшатнувшись на своих платформах от новенького.

– И что нам теперь делать? – закричала она.

Ди поколебалась, потом сделала шаг вперед и встала за новеньким. Бланка последовала за ней и громко прошептала:

– Нет, ты только подумай! Такой в нашем классе! А ты и дотронуться до него можешь, скажи?

– Заткнись! – прошипела Ди в надежде, что он не расслышал.

Она смотрела новенькому в спину. Форма головы у него была очень красивая, череп гладкий и ровный, идеально вылепленный, как будто из глины на гончарном круге. Ди захотелось протянуть руку и дотронуться до его головы. Коротко подстриженные волосы повторяли форму черепа, как деревья повторяют очертания холма, – совсем ничего общего с гигантскими прическами в африканском стиле, популярными сейчас. Впрочем, вокруг не замечалось кого-то с афро. У них в школе не было чернокожих учеников, а в их районе – чернокожих жителей. Хотя в Вашингтоне, Ди Си, было столько чернокожего населения, что его в шутку можно было назвать Шоколадным городом. Иногда, бывая в центре с родителями, Ди встречала чернокожих мужчин и женщин с афро, да еще видела их по телевизору, когда у Мими смотрела «Соул трэйн»[3], танцуя под «Earth, Wind and Fire» или «Джексон Файв»[4]. Ди никогда не смотрела это шоу дома: мать ей ни за что бы не разрешила смотреть, как черные люди танцуют и поют по телику. Ди влюбилась в Джермейна Джексона – из-за его застенчивой белозубой улыбки, которая нравилась ей больше его афро. Все подружки предпочитали малыша Майкла, что казалось Ди слишком банальным. Это все равно что влюбиться в первого школьного красавчика, и, видимо, поэтому она никогда не рассматривала всерьез кандидатуру Каспера – в отличие от Бланки. Бланка всегда выбирала самые банальные пути.

– Ди, сегодня ты будешь опекать нашего нового ученика, – указал на нее мистер Брабант, глядя поверх вереницы голов. – Покажешь ему, где столовая, где музыкальный класс, где туалет. Объясняй все, что ему будет непонятно на уроке. Хорошо?

Бланка фыркнула и толкнула Ди, которая покраснела и кивнула. Почему мистер Брабант выбрал ее? Неужели в наказание? Вообще-то Ди ни разу не наказывали в школе, в этом не было необходимости. Уж так ее воспитывала мама.

Вокруг началось хихиканье и шушуканье.

– Откуда он взялся?

– Из джунглей!

– Хо-хо-хо! Ой, больно!

– Не будь придурком!

– Бедняжка Ди, ей заботиться о нем!

– Почему мистер Би выбрал ее? Обычно мальчику помогает мальчик.

– Может, из мальчиков никто бы не согласился. Я бы не согласился.

– И я!

– Да, а Ди – любимица мистера Би. Он знает, что она не откажется.

– Хитро.

– Погодите – выходит, этот парень будет сидеть за нашими партами?

– Ха-ха! Бедный Дункан, достанется ему новый сосед. Или Пэтти.

– Я пересяду!

– Мистер Би не разрешит.

– Все равно.

– Мечтать не вредно, приятель.

Новенький оглянулся. Лицо у него было совсем не настороженное и не подозрительное, как ожидала Ди, а открытое и приветливое. Карие глаза блестели, как монеты, когда он с любопытством посмотрел на нее. Он поднял брови, отчего глаза стали больше, и Ди почувствовала всем телом удар, вроде того, который испытала, когда на спор прикоснулась к изгороди под током.

Она ничего не сказала, только кивнула. Он тоже кивнул в ответ, потом отвернулся и снова стал смотреть прямо перед собой. Они стояли друг за другом, притихшие, растерянные. Ди огляделась, чтобы понять, не смотрит ли кто-нибудь на них. Смотрели все. Она уставилась на дом напротив школы – дом Каспера, между прочим, – в надежде, что все кругом сообразят: в этом большом мире есть вещи поважнее, чем мальчик, который будто заряжен электричеством, вот об этих-то вещах она сейчас и думает.

Тут она заметила за проволочной оградой школьного двора чернокожую женщину: она держалась за сетку. Маленького роста женщина казалась выше благодаря красно-желтому шарфу, намотанному вокруг головы наподобие высокого тюрбана. На ней было длинное платье из той же яркой ткани. Поверх платья – серое зимнее пальто, хотя уже начался май, и было тепло. Женщина смотрела на них.

– Моя мама считает, что я не знаю, как быть новеньким.

Ди повернулась в изумлении от того, что он заговорил. На его месте она бы язык проглотила.

– А ты уже бывал новеньким?

– Да. Три раза за шесть лет. Это моя четвертая школа.